http://www.mtfontanka.spb.ru/

- Кружка у меня никакого не было. Я пришла банально - у меня мама и папа актеры. Папа, заслуженный артист, был чтец. Сейчас это уже вымирающая профессия. Молодые чтецы в Ленконцерте говорят, что он был «последний из могикан». Он читал Булгакова, Бунина, Чехова… А мама была актрисой, а сейчас она профессор Театральной академии. Помню, для меня было самым интересным, когда мама приходила с занятий и рассказывала о своей работе со студентами.
В первый год в институт я не поступила. Тогда я встретила около Академии Андрея Толубеева, который пригласил меня в университетскую студию, где в то время преподавал. Я не могу сказать, что мама была счастлива, когда я пошла в актрисы. Но она меня не отговаривала.

- Каково Ваше самое яркое первое театральное впечатление?

- Самое яркое первое театральное впечатление - это моя мама. Мне тогда было года три, наверное. Она работала в Театре на Литейном. Был какой-то новогодний спектакль, и в нем участвовали два отрицательных персонажа - Неряха с Растеряхой. И мама была, не помню, - то ли Неряха, то ли Растеряха.

- А сейчас в детских спектаклях с удовольствием играете?

- С огромным. В «Снежной королеве» я играю Бабушку и Атаманшу. Спектакль мне нравится еще и тем, что он играется как будто для взрослых. Он музыкальный, интересный, красочный - да и вообще, сказка великолепная. Когда мы начинали работать, Бабушка у меня никак не шла. Я предлагала: давайте я буду играть Атаманшу, я знаю, как это делать. Но Семен Яковлевич подсказал мне буквально два слова о сущности этой бабушки: она очень веселая, хохотушка, друг своим внукам. И от этого все пошло. Теперь я люблю Бабушку больше, чем Атаманшу, наверное, потому что больше было вложено в нее нервов и сил.

- Детский зритель меняется со временем?

- Нет

- А взрослый?

- Вы знаете, мы ведь привыкли к своему зрителю. У нас же свой зритель – зритель Молодежного театра. Когда попадается другой – сразу чувствуется, что он случайно пришел сюда. Именно наш зритель – очень хороший, но он разный: тот, кто идет на «Ночь ошибок», не пойдет на «Три сестры», и наоборот.

- Как со временем развивается ваше актерское амплуа?

- Очень сложно развивается, ведь актер на ролях растет, а бывает то густо - то пусто. Я могу несколько лет вообще ничего не репетировать, а бывает, как пять лет назад: «Любовные кружева» и тут же «Снежная королева».
Потом могут быть такие спектакли, как «Тартюф». Во время спектакля я сижу за столом спиной к залу, ем виноград и пью вино. У меня там нет ни одного слова, я сама текст придумала. Когда меня распределили в этот спектакль, я пришла к Семену Яковлевичу за советом. И он сказал: ты хочешь все время большие роли играть, а надо играть разные. Было сложно. Мы ведь избалованы Спиваком, нам так трудно с кем-то другим работать! К тому же у Андреева совершенно другая система работы. Я стала сама себе эту роль придумывать, ребята что-то предлагали… И сейчас я с удовольствием играю эту Флипот, хотя для творческого роста роль, наверное, ничего не дает.

- Вы упомянули «Тартюфа». Как получилось, что у вас в багаже много мольеровских персонажей? Это случайность?

- Не знаю… Мы начали с «Мещанина во дворянстве». Очень хороший был спектакль. А Мольер… Знаете, наверное, потому что он очень игровой. И Мольер - это всегда не просто смешно, это с грустинкой, со слезой, что близко Семену Яковлевичу. Юмор для него - главное. А почему Мольера много?.. «Тартюф» только сейчас и все.

- А Плутни Скапена…

- Это спектакль Ветрогонова. Я в него ввелась после Ольги Лысенковой, когда она еще была жива. Я ее просто заменяла, а потом она как-то отошла от спектакля и сказала: ты играешь – и играй. Я, правда, играю не так как она, конечно. Но мне было приятно, когда партнеры говорили: ты совершенно по-другому играешь, но это тоже интересно, ты другая, но это хорошо. Там тоже, кстати, героиня немолодая. Конечно, хочется играть роли, где ты красивая. Но я буду играть все, если это интересно.

- Характерность вам нравится?

- Да, я характерная. Когда поступала в институт (не помню уже, что читала) Владимир Петров сказал: ты не Катерина, ты Варвара (а мне казалось, что я Катерина!), и материал себе подбери соответственный. И так в меня это запало… Характерность гораздо интереснее играть. Хотя, с другой стороны, сейчас очень мало героинь. Характерных - много, а хороших героев - мало.

- Вы работали в Молодом театре еще до прихода туда Семена Яковлевича. Что изменилось с его появлением?

- Им руководил ныне покойный Кирилл Филинов. Тогда мне все нравилось. Мы очень много ездили, много работали, несмотря на то, что здесь, в Питере, у нас не было своей площадки. А сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что до прихода Семена Яковлевича все было не так серьезно. С его приходом в 86 году сразу все изменилось, репертуарная политика стала другая. А в 88 он перешел на Фонтанку и часть людей забрал с собой – меня, Григорьеву, Мухина, Дронову, Черняка, Суркову.

- А как идет Ваша работа в Молодежном театре над спектаклем «Филумена Мартурано»?

- Вы знаете, репетировать со Спиваком - это такое счастье!.. Не бывает, конечно, чтоб с первого раза все получилось. Семен Яковлевич, как большой художник, не останавливается на достигнутом. Получилась сцена, вроде все хорошо, он хвалит, даже звонит вечером по телефону – молодец, все хорошо. А на следующий день приходит и говорит: у меня творческий сюрприз, я подумал - давай по-другому решим. Тут все переворачивается, мы пробуем по-другому - и снова получается.

Журнал "Молодёжка" №35, декабрь 2009 г.
http://www.mtfontanka.spb.ru/journal/arj/35.htm

Спасибо прекрасной юбилярше Ольге Феофановой и всем артистам театра за этот замечательный вечер!

Я знаю только Егора Лесникова - сына Дарьи Юргенс и Евгения Дятлова.

Информацию о нем можно узнать на форуме "Все о Евгении Дятлове":

Егор Лесников - сын Евгения Дятлова и Дарии Юргенс

http://dyatlov.forum24.ru/?1-13-0-00000127-000-0-0-1281949539

Ольга Феофанова, в честь которой актеры и устроили этот прекрасный бенефис!

Михаил Черняк - ведущий праздничного вечера!

Яркие героини актрисы Ольги Феофановой!

Будущая, еще не сыгранная, роль!

Актриса Молодежного театра Ольга Феофанова отмечает юбилей. В перерыве между спектаклями и репетициями, между торжествами и активной работой она успела рассказать о некоторых своих самых интересных творческих событиях.

- Как вы пришли к выбору профессии? Наверное, через театральный кружок в школе?

- Кружка у меня никакого не было. Я пришла банально - у меня мама и папа актеры. Папа, заслуженный артист, был чтец. Сейчас это уже вымирающая профессия. Молодые чтецы в Ленконцерте говорят, что он был «последний из могикан». Он читал Булгакова, Бунина, Чехова… Мама была актрисой, а сейчас она профессор Театральной академии. Помню, для меня было самым интересным, когда мама приходила с занятий и рассказывала о своей работе со студентами. Я не могу сказать, что мама была счастлива, когда я пошла в актрисы. Но она меня не отговаривала.

- Как получилось, что у вас в актерском багаже столько мольеровских спектаклей: «Мещанин во дворянстве», «Плутни Скапена», «Тартюф»?

- Знаете, наверное, потому, что он очень игровой. И Мольер - это всегда не просто смешно, это с грустинкой, со слезой, что близко нашему театру.

- Характерность вам нравится?

- Да, я характерная. Когда поступала в институт (не помню уже, что читала) Владимир Петров сказал о моем амплуа: ты не Катерина, ты Варвара. А мне казалось, что я Катерина!.. Характерность гораздо интереснее играть. Хотя, с другой стороны, сейчас очень мало героинь. Характерных - много, а хороших героев - мало.
На данный момент моя любимая роль - в «Любовных кружевах», конечно. Там есть мягкая характерность. Это не гротеск, как, например, в «Плутнях Скапена». Мой персонаж, вроде, не положительный, но мы нашли человеческие мотивировки, и эта дама стала выглядеть живым человеком, ее жаль. Она продает свою дочь непонятно кому не потому, что она злая; она вынуждена так поступать. Я играю «вынужденность» приспосабливаться к реалиям: сегодня, если у кого-то появились деньги, то он человек; а если нет, то неважно, что ты играешь на фортепиано и имеешь несколько высших образований или дворянское воспитание.

- У вас в творческом багаже ведь были радиоспектакли…На ваш взгляд, проигрывает ли радиопостановка театру в каких-то моментах?

- Трудно сравнивать. Это совсем другой жанр. На радио нет пластики, нет костюмов, нет глаз, нет декораций, а нужно, чтобы слушатель понимал происходящее, чтобы ему было интересно, чтобы он не отошел от приемника. У нас в театре был спектакль «Ла фюнф ин дер люфт», Саша Галибин поставил. Очень хороший спектакль! Финал (о том, что происходит в коммунальной квартире после смерти героев) Саша захотел поставить как радиоспектакль. Знаете, это была такая сильная точка! Полная тишина, темнота и только голоса, какие-то споры… Я поняла, что радиотеатр может быть не просто развлечением, он способен усилить драматическое действие.

- Как идет ваша работа над спектаклем «Филумена Мартурано», премьера которого – в будущем году?

- Вы знаете, репетировать со Спиваком - это такое счастье!.. Не бывает, конечно, чтоб с первого раза все получилось. Семен Яковлевич как большой художник не останавливается на достигнутом. Получилась сцена, вроде все хорошо, он хвалит. А на следующий день приходит и говорит: у меня творческий сюрприз, я подумал - давай по-другому. Тут все переворачивается, мы пробуем иначе - и снова получается. Пьеса достаточно прямолинейна, а Спивак пытается увести от этого, чтобы не было коммунальной квартиры и скандалов, которые в ней описаны. А какие-то человеческие вещи - очень интересны.

- Пьеса очень известная. Все помнят фильм «Брак по-итальянски». Как избежать аналогий, когда работаешь с таким материалом?

- Вот именно этого и хочет Семен Яковлевич: чтобы Наташа Суркова не играла Софи Лорен, а Сережа Барковский – Марчелло Мастроянни. Играем как будто заново. Не обращая внимание ни на какие предыдущие работы.

- И как вы все вместе пытаетесь открыть что-то новое?

- Мне трудно еще потому, что моей героине, Розалии, по пьесе - 70 лет, а Семен Яковлевич хочет, чтоб было 95. Спивак не любит слово «характер», но, помимо самой ситуации, должно быть понятно, что это - пожилая женщина, и при этом она гораздо сильнее, чем молодая Филумена. В трактовке Спивака таковы тылы Филумены, которые ее направляют, подталкивают на поступки. Мне было, конечно, нелегко. Но Семен Яковлевич предложил для Розалии специфическую походку. Я попыталась ее скопировать, нашла какие-то юбки в костюмерной - и сразу появилась нужная пластика. Ведь очень многое идет от физического рисунка к внутреннему.
В спектакле замечательные партнеры, Сережа Барковский очень помогает. С ним вообще легко репетировать. Есть актеры, которые прекрасны, но они играют сами с собой, а он и сам играет, и тебе много дает. А с Наташенькой Сурковой мы еще с Молодого театра вместе.

- Вы ведь работали в Молодом театре еще до прихода туда Семена Яковлевича? Что изменилось с его появлением?

- Им руководил ныне покойный Кирилл Филинов. Тогда мне все нравилось. Мы очень много ездили, много работали, несмотря на то, что здесь, в Питере, у нас не было своей площадки. А сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что до прихода Семена Яковлевича все было не так серьезно. Мы, сами актеры, были инициаторами того, чтобы Филинов ушел, потому что в какой-то момент мы просто зашли в тупик, стало неинтересно. Мы обратились за помощью к руководству Ленконцерта, к которому относился коллектив. Они поняли, что мы правы, и пригласили Спивака. Мы с ним вместе в институте еще учились: я помладше была, а он старше; он - на режиссуре, я - на актерском. Мы были очень рады, что он пришел. Сразу все изменилось, репертуарная политика стала другая. Мы показали ему все спектакли, которые были в репертуаре. Какие-то он сразу отмел, какие-то, типа «Ночи после выпуска» Тендрякова, стал репетировать, «вдыхать» новую жизнь. Спивак пришел в 1986 году, а в 89-м перешел на Фонтанку и часть людей забрал с собой, в том числе меня, Григорьеву, Мухина, Дронову, Черняка, Суркову.

- А это хорошо, что вы, актеры Молодежного, так избалованы Спиваком?

- Это палка о двух концах. Будь моя воля, я бы работала только со Спиваком. Он не просто режиссер - он отец родной. Мы ведь ссоримся иногда, и он нас ругает, но при этом всегда понимает, и если нужна какая-то творческая или жизненная помощь, можно просто прийти, поплакаться, порыдать. Тут человеческие связи очень большие. А с приходящим режиссером…. В нас уже сидит система репетиций Спивака, и мы можем спиваковским методом что-то придумать, если другой режиссер не все дает.

Беседу вела Елена Чукина
Газета "PRO-сцениум" №1-2 (81-82), январь 2010 г.
http://www.mtfontanka.spb.ru/pro_stceniym/81_82_1_2/04.htm