Молодежный театр на Фонтанке

Артисту Молодежного театра на Фонтанке Анатолию АРТЕМОВУ исполнилось шестьдесят лет. Кажется, он догнал по возрасту своего персонажа из "Танго" - Эугениуша. В творческой биографии артиста Артемова с десяток театров в самых разных городах. Волгоград, Куйбышев, Омск, Воронеж... И Ленинград, тогда еще не ставший снова Петербургом - ТЮЗ, Пушкинский театр, даже БДТ... Но для питерского зрителя он все равно в первую очередь - актер театра Спивака. Где бы этот театр ни находился.

Ведь некогда это была всего лишь студия, именовавшаяся "Молодой театр" - без дома, без сцены, по большому счету, без будущего. Именно там, безо всего, Семен Спивак поставил один из лучших своих спектаклей, который по сей день считают его "Чайкой" - мрожековское "Танго". Анатолий Артемов сыграл дядюшку Эугениуша.

Во всеобщем безумии, царящем в беззаботном доме, Эугениуш был, наверное, единственным, кто пытался хоть как-то сохранить лицо. Ему не свойственна была ни милая бесшабашность его почтенной сестры, ни творческие порывы племянника, ни поверхностность невестки. За много лет разрухи, процветающей в доме, он так и не смог вписаться в общий стильный интерьер.

Это проявлялось во всех мелочах. Например, Эугениуш был единственным представителем старшего поколения, не забывшим, как нужно одеваться, выходя к людям. На фоне всеобщих пижамок его чопорные остатки приличного костюма вызывали умиление и отдельную насмешку. Он не смог научиться сквернословить и не краснея употреблять словечки, которые в былые времена назывались крепкими и не произносились в приличном обществе, а особенно в присутствии дам. Он не смог принять как данность культ физиологии и вседозволенности, который всеми был принят и радостно поддержан. За все это его дружно осуждали его же домочадцы вкупе с публикой. Он был смешной, ненужный и нелепый, бедный серьезный родственник в веселой семье.

Сейчас, оборачиваясь назад, можно считать, что в "Танго" Спивак предвидел собственную же "Трехгрошовую оперу", плач по поверженной и с наслаждением растоптанной морали. Если семья в "Танго" олицетворяла мир, то Эугениуш был последним человеком, пусть уже смутно, но все же различающим черное и белое. Он понимал, что жизнь летит под откос, на ходу отвинчивая свои же тормоза, и ничего не мог сделать. Глупо было бросаться наперерез, растопырив руки. Он попытался сохранить в себе хотя бы то, что знал, чему верил, чем жил. Он старался прямо держать спину и не расставался с очками в металлической оправе - совершенно ненужными в мире, где не читают книг. Он где мог говорил правду - пусть неуверенным, извиняющимся голосом. И яростная попытка его обожаемого внучатого племянника Артура изменить действительность и вернуть ее к тому, что было прежде, не могла не покорить дядюшку Эугениуша.

Как положено интеллигенту, он был наивен и доверчив. Не задумываясь он облачался в старый мундир и широченные галифе - может, именно в надежде на такой поворот событий он и хранил где-то на чердаке военную форму старых времен. Он потряхивал пистолетом, вызывая истерический смех у окружающих. Он заглядывал в глаза Артуру, пытаясь по взгляду его понять, куда бежать и что делать. Неожиданно для себя он, живший до той поры только прошлым, обретал будущее и за одно это был благодарен мальчику-тирану, еще недавно водружавшему ему на голову клетку из-под попугая в наказание за карточные игры. Он снова казался комичным и совершенно лишним, потому что путался у всех под ногами и отвлекал от чего-то главного. Но когда зажигались праздничные огоньки над порталом и семья под дулом пистолета соглашалась вернуть в дом былые традиции, Эугениуш в глухо застегнутом мундире объявлял помолвку Артура и дальней родственницы Али, и в голосе его звучал металл. Может быть, прежде милый дядюшка Эугениуш, всеобщее посмешище, был пастором...

Финал забавной истории был страшен. Ненужная измена Али. Убийство Артура. Смерть Эугении. Хозяином дома становился прежний приятель, вечный мальчик на побегушках, холодный и расчетливый Эдек. Перед ним дрожали оставшиеся в живых родители Артура. Но именно Эугениуша он избирал для забавы - для демонстрации самому себе безграничия своей власти. Животным чутьем Эдек чуял необходимость вторично сломать однажды уже сломленного человека. И Эугениуш подчинялся. В медленном глубоком поклоне он сгибался перед Эдеком, молча, с ничего не выражающим лицом снимал с нового повелителя ботинки и даже пускался с ним танцевать бессмертную "Кумпарситу". Напрасно трактовали его рабом, ничтожеством и трусом. Он платил за свою единственную в жизни ошибку. Он всего лишь поверил, что нельзя дважды войти в одну реку, и не заметил, что не река перед ним, а стоячее обмелевшее болотце...

Когда Спивак возглавил Молодежный, труппа Молодого театра пришла с ним. На сцене театра в Измайловском саду Спивак дебютировал "Мещанином во дворянстве". На главную роль он назначил Анатолия Артемова.

За тот спектакль режиссеру досталось сильно. Много и гневно говорили, что это не Мольер. Это действительно мало напоминало комедию с балетом для увеселения Короля-Солнца. "Мещанин" в Молодежном был историей доверчивого романтика. Историей с открытым финалом.

Артемов играл Журдена человеком деловым, но радушным и гостеприимным. Журден лично выходил открывать двери ранним гостям, и лицо его даже при свете тонкой свечи с первой же минуты было искренним и приятным. Его обводили вокруг пальца все, кому не лень, с пользой для дела и просто для развлечения. А он все не верил в существование в людях хоть каких-нибудь отрицательных черт. Для него существовал только один недостаток - низкое происхождение, и тот был вполне поправим. Он так старательно соблюдал правила этикета, так тщательно заучивал комплименты, так трогательно смущался, обнаружив свои промахи, что вызывал массу положительных эмоций. Школьники, приведенные в зал учителями литературы, уходили в полном недоумении: а где же гнусный, надменный и пустой тип, выведенный Мольером?

Журден решительно ничего не понимал в жизни. Он благоговел перед всеми, кто умел что-то, недоступное ему самому. Он очаровывался нелепой пасторалью. Он испытывал неловкость, когда рядом с ним кто-то расстраивался - неважно, почему. Он бросался мирить спорщиков, забыв о своем положении хозяина, платящего всем деньги - он то ли не знал, то ли не мог себе позволить право заказывать музыку. Не имея даже намека на музыкальность, он пел, потому что того требовала душа. Усталые глаза его, сутулые плечи, тяжеловатая походка указывали на большой жизненный опыт, но глаза то и дело загорались восхищением, счастьем, любовью, спина выпрямлялась от чужих похвал, и ходить Журден начинал, едва ли не пританцовывая, поймав благосклонные взгляды тех, чьим мнением дорожил и чью дружбу завоевывал. Неисправимый мечтатель, чудо природы, образ, непонятно как появившийся в тяжелое и мрачное время, Журден Молодежного театра - Журден Анатолия Артемова - для многих еще долго будет единственным на свете Журденом. Потому что Артемов играет то, чего больше всего на свете не хватает - искренность, веру и доброту.

01.04.2002
© Александра Елисеева, "Театральный Петербург"
http://www.theart.ru/cgi-bin/programmaterial.cgi?id=418