«Елениана» Семена Спивака

Теплые отклики продолжают поступать на I Международный фестиваль одной пьесы, проведенный Молодежным театром на Фонтанке в рамках городской программы «Толерантность».

По общему признанию, самым волнующим и памятным событием фестиваля стало возрождение знаменитого спектакля Семена Спивака «Дорогая Елена Сергеевна». И сам фестиваль, посвященный современной драме, и подобное разовое восстановление легендарной постановки стали явлением беспрецедентным.

Напомним кратко хронологию событий.
Первую постановку пьесы Л. Разумовской С.Спивак осуществил в 1982 году в Ленинградском театре имени Ленинского комсомола. Спектакль приветствовали выдающиеся драматурги Александр Володин и Виктор Розов, написавший в «Литературной газете» восторженный отклик: «Когда вы будете в Ленинграде, посмотрите спектакль «Дорогая Елена Сергеевна». Если удастся достать билеты».
Но все это не спасло «идейно порочную» постановку. Пьесу о конфликте между учительницей и ее учениками изъял из репертуара всемогущий Комитет госбезопасности. Спектакль запретили, молодому режиссеру и художественному руководителю театра Геннадию Опоркову грозили крупные неприятности.

Ольга Скорочкина в своей книге «Нескучный сад Семена Спивака» пишет о «Дорогой Елене Сергеевне» как об одном из самых громких, скандальных спектаклей ленинградской сцены тихого и вялого начала 80-х годов. Притом, что это был не заранее спланированный вызов и эпатаж, а прямое, искреннее высказывание, обжигающее чувством подлинности и правды жизни: «Пугающий юношеский имморализм на самом деле был нормальной, здоровой, честной реакцией на имморализм общественный, цветущий вокруг них махровым цветом». Стиль театрального неореализма зафиксировал настроения, признаки времени, спектакль стал редким для той эпохи художественным свидетельством живых процессов меняющейся реальности.

Легендарная постановка триумфально возродилась в конце 80-х годов – сперва на сцене Молодого театра, а потом вместе с актерами перешла на сцену возглавленного С.Спиваком Молодежного театра на Фонтанке. Спектакль жил долго и счастливо и, как выяснилось, жив по сей день, вновь звучит откровением, исповедальной правдой.

* * *
Хоть вера наша и ветшает –
Прогноз не врет. Не обещает
Тепла. Спасибо и на том…
Но вдруг, подросши, наши дети
Сметут сырые бревна эти?
Прогноз пророчит и погром.
(Александр Володин).

Те, кто не видел прежний спектакль, поняли, те, кто видел, вспомнили, на чем строилось его обаяние: на правде жизни, смешанной с поэзией, на лирике, скрещенной с иронией, на жесткости оценок, парадоксально сочетавшихся с нежностью интонаций, на точных, подробных деталях, выводивших к широким обобщениям.
В этом возобновившемся споре, конфликте поколений слово объективно предоставляется обеим сторонам. У каждой из них свобода выбора между добром и злом. Каждая хочет жить по-человечески. Только они по-разному понимают смысл, вкладываемый в это понятие.

В Елене Сергеевне Натальи Леоновой нет ничего жалкого, дидактичного, это живой, трогательный человек, порой забавный в своей искренней преданности идеалам. Героиня Н.Леоновой напоминает володинскую идеалистку, тоже не боявшуюся быть смешной, декламируя, декларируя прекраснодушные истины, которые в иных устах выглядели бы выспренно. Истинность доброты подтверждается каждым словом и жестом, и как красноречивы в финале ее суетливые, судорожные поиски ключа, она забыла, где ключ лежит, и по-настоящему испугалась, - нет, не своих мучителей, она испугалась за своих учеников, за то, что они вытворят что-нибудь непоправимое. Эта Елена Сергеевна не может кончить самоубийством, оставляя без помощи старушку-мать, здесь она включается в привычный автоматизм жизни, настоянный, как на золотом корне, на незыблемом чувстве долга. И все–таки прежняя жизнь кончилась безвозвратно, театр четко обозначает грань, за которой былой порядок вещей невозможен. И главная героиня падает, как подкошенная, колотя по полу сломанным каблуком и крича от боли.

По ходу спектакля не раз возникает смех, но в нем присутствует и саспенс, напряжение сгущается по мере того, как вызревает скандал внутри праздника. Мальчики-ученики являются как рыцари, галантные кавалеры, целуют руку своей учительнице, не избалованной мужским вниманием. Потом затевают танцы (ах, этот чудный вальс!), поют под фортепьяно, а она им подпевает, старательно, как ученица. И так понятно, что им самим, этим ребятам, пришедшим с определенной и недоброй целью, совсем не хочется расставаться с праздником, с мирной жизнью и переходить к позиционной войне. Они старательно, самозабвенно оттягивают момент, когда откроются истинные мотивы и конфронтация станет неизбежной.

Оформление возобновленной постановки осуществлялось на подборе, но даже это играет на спектакль, воссоздавая торопливый, сиротливый, привычно-неустроенный быт советской учительницы. В таком эскизном пространстве выстраивается вроде бы штрих-пунктирный, легкий, но такой четкий театральный рисунок с множеством переходов и градаций - как бы раскадровка неореалистической ленты. Быстро, почти неуловимо сменился кадр, и обычный порядок вещей сломан: Елена Сергеевна с Володей на кухне – и впервые она, старшая, опытная, ничего не может предложить своему ученику, который уже более силен, уверен, у него намного больше связей и возможностей вписаться в жесткое, деловое, энергичное время.

Спектакль Спивака – сколок, слепок, кристалл живой жизни, выращенный на сцене. Режиссер достигает высокой степени типизации, ведь, практически, в каждом сообществе присутствуют аналоги наших юных героев: лидер, умник-интеллигент, придворный шут, капризная красавица. Но социальные роли наполняются живым, ярко индивидуальным содержанием, которое и сообщает спектаклю то длящееся воздействие, что вызывает волнение много лет спустя, и позволяет воспринимать жизнь персонажей как непрерывную. Словно они вместе с нами прожили это десятилетие, и там, на сцене, наглядно сплавили в себе черты дня минувшего и наступившего.
Новоявленному маккиавелисту, мажору и рационалисту Володе (Сергей Кошонин), наверное, уже нет нужды бороться за влияние на ближних – он самоутвердился. Ироничный мыслитель Паша (Антон Сиверс), вероятно, решил для себя проблему соотношения добра и зла, морали и выгоды, разума и чувств. Непосредственный, наивно прагматичный, забавно заполошный Витек Анатолия Петрова (самый обаятельный из всех Витьков), этакий современный Фигаро, заявляющий права третьего сословия; Ляля Екатерины Дроновой, практичная и нарочито циничная в понятном стремлении избежать убогого существования, - всех их реально представляешь в новом времени.

Спектакль не воспринимается как бытовой, хотя бытовые приметы соблюдены, они не являются самоцелью, но порой играют роль символа, обретают инобытие. Инвалидная коляска воспринимается как эмблема некоего нравственного «калецтва» персонажей. И вместе с тем как точная деталь быта маленькой, хрупкой женщины, вынужденной управляться с таким неповоротливым, тяжелым механизмом, чтобы перевозить больную мать. Коляска, так сказать, не выходит из игры, в ней спит Витек, накрытый пледом, пока Володя не обольет его водой, и он не вскочит, очумелый, в смешной семейной майке. Потом Володя ерническим жестом пригласит на это ложе Лялю перед сценой изнасилования. И Ляля уже не покинет свой позорный трон вплоть до финального вопля подстреленной птицы, слившегося с криком Елены Сергеевны.

За прошедшие годы спектакль как бы отстоялся и, оставаясь живым, канонизировался. Каноническим кажется знаменитый финал первого действия, когда «детишки» учиняют обыск в квартире, и лавина листков из школьных тетрадей – то, что составляло годы и годы учительской жизни, каждодневного труда, обваливается под ноги, рушится, как сама жизнь.
Классическим представляется построение мизансцен. Когда Ляля поет романс, а Паша восхищенно на нее смотрит, это странным образом напоминает знаменитую сцену из другой жизни и другого спектакля: дуэт Ефима Копеляна и Зинаиды Шарко в товстоноговских «Пяти вечерах». И эта реминисценция придает грустно-ироническое измерение отношениям юной пары, в спектакле Спивака они действительно влюблены, и перед сценой насилия обнимаются и прощаются – как перед боем, перед вечной разлукой.
Композиция спектакля строится на контрастах, удивительных перепадах, как в придуманной режиссером сцене, где обессиленная Елена Сергеевна укладывает спать, заботливо укрывает своих мучителей, которые продолжают для нее оставаться детьми, - и после паузы воцарившаяся тишина взрывается страстным, яростным монологом: «Встать, когда перед вами учитель!»

Артисты изумительно играли на этой уникальной премьере. Прозвучали первые реплики пьесы, и через секунду забылось, что исполнители сейчас несколько постарше своих героев-школьников. Это была победа над временем, победа живой поэзии театра над его рутиной и прозой, длящееся воспоминание, какой-то новый, незнакомый жанр, новый, иной спектакль. И вместе с тем тот самый, памятный. Зрители в зале не скрывали слез.
Это стало главным итогом фестиваля, триумфом не только конкретной пьесы и спектакля, но и свидетельством способности театра жить долго, разнообразно, светить ярко.

Татьяна Коростелева

Прежний актерский состав вновь собрался вместе, хотя с тех пор в жизни его участников многое изменилось.

Звезда Молодежного театра Наталья Леонова, блиставшая в знаменитых спектаклях «Танго», «Гроза», сама стала интересным режиссером; своим учителем она считает С. Спивака. Признание критики, большой интерес зрителей вызвал поставленный ею спектакль «Картины из жизни девицы Любови Отрадиной» по пьесе А.Н.Островского «Без вины виноватые». Сейчас Н.Леонова работает над постановкой «Банкрота» («Свои люди – сочтемся») в Театре на Литейном.

Заслуженный артист России Сергей Кошонин стал влиятельным продюсером, создателем творческого объединения «Арт Питер». Он продолжает успешно играть в театре и кино. Дебютировав на экране в роли ученика из фильма «Дневник директора школы», он приобрел широкую известность ролями в сериалах «Женский роман», «Три цвета времени», «Мангуст», «Улицы разбитых фонарей», а особую любовь зрителей снискал в образе майора Максима Веригина из «Убойной силы». С.Кошонин не порывает с прежними театральными привязанностями, называя своей любимой ролью Стомиля из «Танго» С.Мрожека в постановке С.Спивака. Репетируя сейчас «Дорогую Елену Сергеевну», он может подтвердить собственное признание: «Меня разбуди ночью, я вспомню даже то, что играл много лет назад». Творческие контакты связывают Сергея Кошонина с Натальей Леоновой - в спектакле «Картины из жизни девицы Отрадиной» он выступает продюсером, автором музыки (!) и артистом.

Заслуженный артист России Анатолий Петров сейчас играет на сцене БДТ им.Товстоногова, им созданы яркие образы в спектаклях «Антигона», «Федра», в недавней премьере театра «Власть тьмы» по Льву Толстому он играет роль Петра. На сцену Молодежного театра Анатолий Петров выходит в главной роли Флорана из спектакля «Священные чудовища». Телезрителям артист запомнился работами в фильме «Луной был полон сад», сериалах «Бандитский Петербург», «Спецназ», «Нелегал», где он создал образ сотрудника спецслужб Адриянова.

Антон Сиверс, окончив актерский факультет ГИТИСа и Петербургский Университет кино и телевидения, сыграв ряд ролей в Молодежном театре на Фонтанке, обратился к режиссуре. Сейчас он один из самых известных кино- и телережиссеров, создатель популярных сериалов «Охота на Золушку», «Сестры», «Счастливый», кинофильма «Поцелуй бабочки» с Сергеем Безруковым в главной роли.

Екатерина Дронова является известной актрисой Молодежного театра, зрители помнят ее Дженни Малину в «Трехгрошовой опере», ценят герцогиню Мальборо в «Стакане воды», восхищаются уморительной Смеральдиной в спектакле «Король-олень». Актриса снималась в фильмах «Хозяйка детского дома», «Нас венчали не в церкви», «Операция «С новым годом!». Образ Ляли из «Дорогой Елены Сергеевны» Е.Дронова создала еще в Молодом театре, эта роль проходит через всю творческую биографию актрисы.

Зрители устроили овацию режиссеру спектакля Семену Яковлевичу Спиваку, драматургу Людмиле Разумовской и актерам.

Анатолий Петров и Антон Сиверс , награждены премиями "Маска", у одного - маска для подводного плавания, а у другого - театральная .

По итогам сезона 2006-2007 гг. на Специальный приз Экспертного совета по драматическим театрам (премия "Золотой софит") выдвинут спектакль «ДОРОГАЯ ЕЛЕНА СЕРГЕЕВНА», возрожденный в рамках «Международного Фестиваля одной пьесы», в постановке Семена Спивака. Молодежный театр на Фонтанке.

Напомним, что в январе 2007 года в Молодежном театре на Фонтанке состоялся Первый международный фестиваль одной пьесы, посвященный знаменитому произведению отечественной драматургии – пьесе Людмилы Разумовской «Дорогая Елена Сергеевна». Фестиваль был приурочен к 25-летию первой российской постановки «Дорогой Елены Сергеевны». Осуществил ее в 1982 году молодой питерский режиссер Семен Спивак.
Фестиваль одной пьесы проходил в рамках городской программы Петербурга «Толерантность» - программы гармонизации межличностных, межэтнических и межкультурных отношений.
В фестивальную неделю в Молодежном театре на Фонтанке собрались режиссеры и актеры из Франции, Испании, Южной Кореи, чтобы представить зрителям несхожие друг с другом спектакли по пьесе Разумовской, созданные в различных театральных традициях и национальных культурах. Ключевым событием стало восстановление легендарного спектакля С.Спивака.

Первый спектакль, поставленный Семеном Спиваком в Театре Ленинского комсомола в 1982 году, уже стал историей театрального Ленинграда-Петербурга. Речь в спектакле шла не просто о проблеме «отцов и детей», а о мировоззренческом конфликте поколений, о том, как сложно, противоречиво приобщается молодое поколение к «взрослой» жизни. Тогда, по определению театрального критика Елены Алексеевой, «казалось, все силы советской цензуры обрушились на пьесу о школьниках и их учительнице».
В изувеченном виде пьесу к показу допустили, чтобы вскоре закрыть спектакль в Ленинграде и запретить пьесу по всей стране.

Режиссеру Семену Спиваку удалось возобновить постановку только в 1987 г. - сперва в Молодом, затем в Молодежном театре. О возрожденном спектакле 2007 года режиссер говорит: «Во время репетиций я увидел, что Людмила Разумовская и ее героиня Елена Сергеевна в том идейном споре оказались абсолютно правы. Раньше казалось, что умный старшеклассник Володя высказывает передовые мысли, а сейчас мы видим в его лице некую новую породу деловых людей, которые спокойно перешагнули через границы морали. Елена Сергеевна нравственный поединок с ними выиграла, но истратила на него все силы… Мне стало страшно, насколько современной, пророческой оказалась эта пьеса.
Мы вспоминали, воссоздавали тот спектакль с особенным волнением, он не игрался больше десяти лет, и я не думал, что возвращаться в прошлое так больно. Это была очень большая ответственность, и уникальный эксперимент для артистов».

Дайджест прессы о «Дорогой Елене Сергеевне»

«Во всем многообразии сценических версий предстала на невских берегах пьеса Людмилы Разумовской «Дорогая Елена Сергеевна», которая за четверть века была поставлена в сотнях театров всего мира. Этой дате был посвящен Международный фестиваль одной пьесы, прошедший на сцене Молодежного театра на Фонтанке. Его художественный руководитель Семен Спивак реконструировал свой спектакль 1980-х годов, ставший в свое время событием в театральной жизни Петербурга. «Наш фестиваль показал, что пьеса, где так остро воплощена тема размывания нравственных основ жизни, не потеряла своей актуальности и остается одной из вершин отечественной драматургии последних десятилетий», - сказал Семен Спивак». (Дорогая Елена Сергеевна // Культура. 2007. 1-7 фев. С.2).

«В Петербурге собрались актеры и режиссеры из Кореи, Франции и Каталонии. Разумеется, во всех национальных версиях сказывалась своя ментальность. /…/ Все же при очевидных различиях в пластике, трактовке отдельных персонажей спектакли схожи в одном: это добротные психологические постановки /…/ с редким для нашего времени уважением к тексту и желанием понять, представить на сцене российскую жизнь. /…/ А потом произошло триумфальное возвращение «Дорогой Елены Сергеевны» – спектакля, поставленного Спиваком и снятого с репертуара 12 лет назад. /…/ После зарубежных «путешествий» мы вроде бы вернулись домой. Публика ловила неожиданные интонации, остроумные и в то же время психологически точные режиссерские находки. «Елена Сергеевна» стала еще лучше, чем прежде. В зале плакали и смеялись, аплодировали после каждого эпизода. Представление закончилось овацией. Актеров приветствовали стоя. /…/ Петербургский спектакль оказался великолепной школой для участников фестиваля: школой виртуозного владения жанром, пространством, школой русской психологической и в то же время комедийно заостренной игры». (Соколинский Е. Елена Сергеевна вернулась! // Санкт-Петербургские ведомости. 2007. 1 фев. №18).

«Каждый находит в ней /В пьесе. – Ред./ то, что ему созвучно. И все же главная тема нашего времени – оскудение духа и как его следствие – насилие и агрессивная вседозволенность, является ее основным настраивающим камертоном». (Разумовская Л. Дорогая пьеса // Балтийские сезоны. 2007. №16. С.16).

«Новый подход оказался по силам только спектаклю Семена Спивака, которым закрывался «Фестиваль одной пьесы». Десять лет спектакль не шел на сцене Молодежного театра. За эти годы много воды утекло. Из актерского ансамбля в штате спиваковского театра осталась лишь одна актриса – Екатерина Дронова (Ляля), остальные разбрелись по разным театрам и профессиям. /…/ Как и герои (которым сейчас было бы за сорок), артисты повзрослели. Каждый пошел своей дорогой. Но профессионализма не растеряли. Они собрались, чтобы единожды сыграть «Елену Сергеевну», как могли бы собраться на один концерт три знаменитых тенора или квартет Танеева.
Это не была калька со спектакля, премьера которого состоялась в 1987 году. Это было воспоминание о той замечательной работе. И в то же время это был новый спектакль. /…/ Как жаль, что он вернулся на петербургскую сцену всего на один вечер! Как хорошо, что вернулся. И артисты, собравшиеся на «Фестиваль одной пьесы», смогли увидеть то, что доселе было скрыто от них, вроде бы перед пьесой благоговевших. Хорошо, что «дети разных народов» смогли посмотреть друг на друга». (Алексеева Е. «Елене Сергеевне» - двадцать пять //Современная драматургия. 2007, №2. С.191-192).

Из газеты "PRO-Сцениум" № 11-12 (август 2007 г.)

фото: Елена Чижова

Цветы. Подарок. Неловкое замешательство. Удивление учительницы: она даже не догадывалась, что ребята знают о ее празднике. Поздравления, поцелуи. Компания раздевается и проходит. Гостей Елена Сергеевна все равно не ждет. Ребята организуют стол. Девушка Ляля на скорую руку готовит салат. Паша и Володя сервируют и украшают свое будущее место дислокации. Витя вертится у всех под ногами и всем мешает. Праздник. Атмосфера настолько пропитана позитивом и молодой, лучащейся энергией, что тебе хочется петь, радоваться жизни вместе с этими счастливыми оболтусами.

Кто-то достает шампанское. Тост. Смущенные комментарии пожилой дамы по поводу бедности стола и неубранного помещения. Молодые сорванцы наперебой уверяют ее, что она зря волнуется. Открывается рояль. Достается гитара. Песни льются волнами, превосходящими девятибалльный шторм новогоднего моря алкоголя. Глаза сверкают ослепительными вспышками солнечных протуберанцев. Счастье.

Вдруг Витя, будто невзначай, начинает расспрашивать своего преподавателя о прошедшем на днях выпускном экзамене. Ты понимаешь, что внезапный приход гостей - это не только искрометное желание поздравить хорошего человека. И вот наступает та минута, которая должна все изменить. Близится час прозрения. Без пяти минут выпускники просят у нее ключ от сейфа, в котором лежат все экзаменационные работы. Им кажется, что все легко и просто. Милая улыбка и дело сделано. Но вдруг они сталкиваются с непробиваемой стеной человека, прожившего жизнь в стране, где с момента рождения учили стоять до конца, защищая свои идеалы. Гневная речь. И жест, беспрекословно указывающий на дверь. “Фенит аля комедиа!”

Вдруг ты понимаешь, что дети, которые только что улыбались и шутили - не те, за кого себя выдают. Когда каждый из них вонзает свои пламенные речи в пространство вечерней комнаты, тебе становится страшно. Отчаяние. Стремление добиться своего любой ценой. Подчеркнуто любой. Витая по залу, птица желания кидает свои перья ненависти и лжи в твои воспаленные нервы. Как такие юнцы могут быть настолько озлобленны и жестоки? Ты веришь? Пока еще нет. Размышления о власти, творчестве, деньгах, любви. Все сводится к одному единственному ключу от сейфа, за дверью которого их будущее счастье. “Le - future”. Все радости и безоблачности выльются на них из рога изобилия, когда они, подделав результаты работ, получат хорошие отметки.

Но против этих одержимых выступает более сильный и взрослый идеалист. Своим альтруизмом этот человек может ломать стены. Она пытается открыть взбесившимся щенятам глаза и показать им жизнь. С ее отливами друзей, горечью любви и разочарованиями потерь. На развалинах замков чужих судеб свой рай не построить. Поединок добра и зла идет до такой степени шаг в шаг, что ты не уже не понимаешь кто прав, а кто виноват. Доводы каждой из сторон убедительны и четки. Схлещивающийся максимализм юных злодеев и опыт умудренной жизнью Елены Сергеевны дает толчок открытию новой философии, новой идейной школы. Любви нет. Дружбы нет. Счастье будет. Цель превыше всего. Они тоже превыше всего.

Ты чувствуешь близящуюся развязку, когда своей последней речью пожилая учительница вгоняет своих учеников в ступор. Гнев ее страшней, чем гнев Божий, снесший собою Вавилон, Содом и Царство Египетское. Крик. Тишина. Робкие просьбы простить. Понять. Она просит их уйти. Ложится спать. И вроде вот он конец, но вдруг ты замечаешь горящие глаза Володи. Он заговорщицки просит ребят помочь ему в осуществлении последнего замысла. Все против. Но его харизматическая сущность не терпит отказа. Хитростью, присущей Одиссею, он уговаривает их на последний, самый грубый ход. Ничего не подозревающую Лялю хватают и начинают раздевать, говоря при этом Елене Сергеевне, что преступление свершится на ее глазах, если она не отдаст ключ. Не выдержав такого давления, женщина отдает им маленькую железку, способную озлобить людей до безумия, и уходит.

Но что это? Все видят ключ, лежащий на столе, но брать его никто не собирается. Володя говорит, что его цель осуществилась. Он получил ключ. Он выиграл этот бой. А это значит – он сможет стать политиком и у него все будет. Он уходит, оставляя плачущего Пашу, ничего не понимающего Витю и лежащую в оцепенении Лялю. Так кто все-таки победил?

Пашка с диким воплем бежит догонять своего бывшего друга, чтобы набить ему физиономию и доказать, в первую очередь самому себе, что он мужчина, а не тряпка. Витя смущенно говорит Ляле, что будет ждать ее на улице. Уходит. За окном утреннее солнце, возвещающее абсолютно новый день, который для пяти человек уже никогда не будет таким как раньше. Ты снова видишь Елену Сергеевну, которая собирается в школу. Вдруг она падает. И вся боль, скопившаяся в груди, водопадом слез выливается на сломанный каблук. Разрывая грудь криком, Ляля возвещает начало новой эры. Эры новых умов и новой жизни.

Занавес!

11.02.2007
текст: Всеволод Челюк
http://www.trudu.net/articles/reports/44/

Идея провести в Молодежном театре на Фонтанке в конце января фестиваль одной пьесы: "Дорогая Елена Сергеевна" Людмилы Разумовской - удивительна. Современная отечественная драма справила четвертьвековой юбилей сценической жизни. Она написана в 1980 г. и прошла с успехом в 17 странах мира (в Германии, например, ее показали более чем в 100 театрах). История о скромной учительнице, ученики которой решили любой ценой получить у нее ключ от сейфа, где лежат выпускные работы по математике, оказалась близкой зрителям всех континентов. Деятели мирового театра увидели за школьным происшествием разговор о глубоких нравственных и философских проблемах.

И вот в Петербурге собрались актеры и режиссеры из Кореи, Франции и Каталонии. Разумеется, во всех национальных версиях сказывалась своя ментальность. Можно изложить фестивальную ситуацию в духе традиционных анекдотов: встретились как-то русский, француз, каталонец, кореец и начали выяснять, как надо ставить "Елену Сергеевну". Француз из анекдота ответил бы: "С изяществом". Театр привычное представление о французах не опроверг. Вспоминается стройный изысканный Володя - Димитри Форнасари (главная пружина интриги) из Compagnie du Grand Housteau, передвигающийся легкой балетной походкой и прикрывающий глаза рукой, когда напор на учительницу становится слишком грубым.

У Разумовской Володя подначивает соученицу Лялю: "Тебе больше дама с камелиями подходит, а ты комиссаришь". С гораздо большими основаниями эти слова можно было бы обратить к красавцу-парижанину. Режиссер Паулин Мандру подчеркнула, что в связи с последними волнениями молодежи во Франции пьеса звучит очень остро, однако никакой модернизации в трактовке зрители не почувствовали.

Актерами из Барселоны (Companya Perestroica-a-tak) руководил Борис Ротенштейн, проживший основную часть жизни в Петербурге, поэтому не совсем ясно, чей менталитет представлен в каталонской версии. Те, кто ждал от спектакля "испанских страстей", во многом обманулись (хотя "страсти" несомненно сказывались в игре Анны Рос (Ляли) или в монологе Елены Сергеевны (благородно-прекрасной седовласой Мерсе Манагерра). В то же время Ротенштейн очень тщательно прорабатывал психологическую ткань спектакля. В некоторых городах Каталонии, объяснял режиссер, играть пьесу просто опасно. По сути, она направлена против "общества потребления", и ее принимают в штыки люди, избавившиеся от "лишних" идеалов.

От людей восточных ждут философской многозначности. Бом Сун Цой из Южной Кореи (Theatrе Group Orisanyang) - действительно, человек предельно серьезный. Режиссер шесть лет назад закончил ГИТИС у Марка Захарова, однако насмешливо-эксцентрическую манеру учителя не перенял. Одни критики находили в статичных композициях корейской версии нечто философски-экзистенциальное, другие - недостаток опыта. Любопытно было, как выпады в адрес Елены Сергеевны сочетались с традиционными жестами восточного уважения к старшим.

Все же при очевидных различиях в пластике, трактовке отдельных персонажей спектакли схожи в одном: это добротные психологические постановки (хотя пьеса давала основание для более обобщенного прочтения) с редким для нашего времени уважением к тексту и желанием понять, представить на сцене российскую жизнь.

На четвертый день фестиваля состоялась конференция, достаточно бурная. Критики, актеры, режиссеры на пяти языках спорили, отстаивали свое понимание драмы. Автор в эти споры не вмешивалась и только улыбалась таинственной улыбкой. А потом произошло и триумфальное возвращение "Дорогой Елены Сергеевны" - спектакля, поставленного Спиваком и снятого с репертуара 12 лет назад. Актеры за это время стали режиссерами, ушли в другие театры, продюсерскую деятельность. Казалось бы, зрелые люди в ролях 16 - 17-летних подростков будут выглядеть нелепо. И восстановить постановку надо было за пять репетиций. Это очень мало. Опасения оказались напрасными.

Русские "должны быть" задушевными, что и доказала работа Молодежного. После зарубежных "путешествий" мы вроде бы вернулись домой. Публика ловила неожиданные интонации, остроумные и в то же время психологически точные режиссерские находки. "Елена Сергеевна" стала еще лучше, чем прежде. В зале плакали и смеялись, аплодировали после каждого эпизода. Представление закончилось овацией. Актеров приветствовали стоя.

Сотрудники Театральной библиотеки наградили актеров и Семена Спивака оригинальными "золотыми масками". Спиваку подарили маску от уколов критики. Но в этот вечер маска не пригодилась - все любили режиссера, целовали и поздравляли. Несомненно, на современной петербургской сцене "Дорогая Елена Сергеевна" в постановке Спивака по своему эмоциональному воздействию сопоставима разве что с "Братьями и сестрами" Л. Додина, также недавно справившими свой юбилей.

Благодарные зрители говорили о необходимости вернуть постановку в сегодняшний репертуар, пусть и с более молодым исполнительским составом. Правда, трудно себе представить иную Елену Сергеевну, кроме Натальи Леоновой. Она не жертва своих агрессивных питомцев. И за свое достоинство умеет постоять, и переломить ситуацию может. Да и школьники - вовсе не монстры. Слабости, комплексы Витька, Ляли, Паши, Володи в исполнении А. Петрова, Е. Дроновой, А. Сиверса, С. Кошонина абсолютно понятны. "Агрессорам" невольно сочувствуешь, даже когда они не правы. В финале Елена Сергеевна не кончает с собой, как в некоторых постановках. Права не имеет оставить больную мать. Но разревется из-за сломанного каблука и пойдет в больницу, а потом в школу.

Петербургский спектакль оказался великолепной школой для участников фестиваля: школой виртуозного владения жанром, пространством, школой русской психологической и в то же время комедийно заостренной игры.

Евгений СОКОЛИНСКИЙ
"СПб Ведомости" № 018 от 01.02.2007
http://www.spbvedomosti.ru/print.htm?id=10240739@SV_Articles