Жанна Зарецкая
Специально для "Афиши"
4 ноября 2004 г.
http://www.afisha.ru/performance/66089/

У отличного спектакля, объединившего три небольшие пьесы Нины Садур, своеобразный юбилей - 100-й показ. Огромный плюс постановки в том, что режиссеру и актерам удалось идеально передать атмосферу странного мира, созданного фантазией драматурга. Трогает до слез добротой и искренностью.

Режиссер Владимир Туманов признается, что с этого спектакля, премьера которого состоялась в 1993 году, во многом началась его творческая биография. Именно в «Лунных волках» он нащупал то, что определил для себя как театральный язык.

С тех пор спектакль идет с успехом, не оставляя равнодушных среди зрителей.

К сожалению, последнее время по объективным причинам «Лунные волки» не так часто появляются в репертуарной сетке театра. Так что не пропустите показ 17-го сентября - он станет юбилейным, сотым по счету!

Для актеров такие события всегда важны. В 1994 году исполнитель главной роли, один из ведущих актеров Молодежного театра Валерий Кухарешин стал лауреатом фестиваля «Балтийский дом» в номинации «Лучшая мужская роль». Его колоритный «Мужик» полюбился зрителям.

Сам Валерий отзывается о роли: «Более десяти лет я играю пьяненького, странного, немножко больного человека. Но главное, что я разглядел в этом, - несмотря на неблагополучную социальную среду, в которой обитают персонажи, там есть высокие чувства. Когда жена моего героя понимает, что он не жилец на этом свете, она решает уйти вместе с ним. Это Ромео и Джульетта».

И в зале это чувствуют: «Я видела этот спектакль уже много раз, но никогда не забуду самый первый - народ плакал. И плакал, мне кажется, оттого, что видел что-то от себя почти в каждом персонаже - настолько они знакомые, настолько близкие, настолько родные. Эта великая любовь, пропахшая спиртом, эти почти достоевские герои, эта бабка, бабушка, настоящая русская бабушка - это же все Россия», - вспоминает зрительница.

http://www.mtfontanka.spb.ru/raznoe/32/02_100_lynnie_volki.htm

2010 год для Молодежного театра на Фонтанке на редкость «круглый». Уж больно много всяких юбилеев. Вот и еще один: 17 сентября прошел 100-ый спектакль-триптих «Лунные волки» по пьесам Нины Садур «Лунные волки», «Ублюдок» и «Ехай».
С 5 февраля 1993 года, со дня премьеры работы режиссера Владимира Туманова, интерес к спектаклю не ослабевает: на него по-прежнему собирается полный зал, несмотря на то, что в репертуарной сетке по объективным причинам он присутствует не всегда. «Лунные волки» - необычный спектакль. Почему так, попытаемся разобраться.

Вот вроде бы сколько раз режиссеры показывали зрителю, как все в современном мире плохо: и злость, и пьянство, и черте что творится! И, вроде бы, зритель уже устал от причитаний на тему «какие мы все плохие»… Но вот появляется Художник и говорит все тоже самое, но настолько по-другому, что у зрителя и в памяти-то не всплывает, что когда-то на эту тему с ним говорил какой-то еще режиссер. Именно так получается с «Лунными волками» Владимира Туманова. Вроде бы, куда уж проще: 3 истории об одиночестве опустившихся людей. Видели, знаем. Но вот смотришь на сцену и понимаешь: да нет, что-то ты не то видел, чего-то ты не замечал, что-то не то говорил тебе другой дяденька режиссер.

Зрители часто отзываются о «Лунных волках», как об очень сложном, тяжелом спектакле. Да, действительно, после первой части становится не по себе. Знаете, как иногда шутят: хочется прикрыться белой простыней и тихо ползти в сторону кладбища. Уж очень все печально. После второй части – чуть полегче. А после третьей – можно смело скидывать простыню, вставать на ноги и идти домой. Потому что, рассказывая о пороках и одиночестве, режиссер не забывает напомнить нам о светлой стороне человеческой души. И спектакль-то об этом: о тьме и свете в сердцах людей. Ведь какая метафора: свеча в темноте…

Режиссер и артисты дают возможность зрителю увидеть своеобразный «луч света в темном царстве». Вот берем такой «темный» момент спектакля, как смерть Вити и Зои в первой части «Ублюдок». Куда уж мрачнее? Ан нет, есть в этом и свет: Зоя хочет умереть вместе с Витей, потому что очень любит его. В результате, получается своего рода история о «Ромео и Джульетте», как однажды сказал в интервью Валерий Кухарешин.

Актерский состав в этом спектакле блестящий: в первой части, «Ублюдок», роли исполняют народный артист России Валерий Кухарешин (Витя), заслуженная артистка Татьяна Григорьева (Зоя) и заслуженный артист России Петр Журавлев (Егор). Во второй части, «Лунные волки» Петр Журавлев играет того же Егора, а заслуженная артистка России Зоя Буряк выходит в роли Моти. В третьей, самой оптимистичной части спектакля, которая называется «Ехай», Андрей Дежонов играет Машиниста электропоезда, заслуженная артистка России Дарья Юргенс – Бабу в сапожках, а Валерий Кухарешин еще раз выходит на сцену в роли Мужика. Кстати, в премьерном сезоне, в 1994 году, за свои роли в этом спектакле он стал лауреатом фестиваля «Балтийский дом» в номинации «Лучшая мужская роль».
Спектакль, конечно, замечательный. Про какие бы «темные стороны» души там не шла речь, когда выходишь из зала, то вспоминаешь слова Иешуа Га-Ноцри: «Все люди добрые». Именно эта мысль пробивается лучом света через весь мрак спектакля.

Валерий Кухарешин:
Мы хотели закончить играть на сотом спектакле, потому что всегда лучше закончить на хорошей ноте, а не ждать пока спектакль развалится. Но у нас такое чувство (думаю, что оно нас не обманывает), что спектакль может и даже должен жить еще долго. Так что мы решили все-таки его играть, потому что потенциал, заложенный автором, очень велик. С каждым спектаклем приобретается что-то новое и становится, как мне кажется, все лучше и лучше с годами. Вот такой уникальный случай. Я очень рад, что участвую в нем, и я думаю, что мы будем играть его еще дальше.

Владимир Туманов:
Надо отдать должное актерам, потому что они и сохранили спектакль. Главным образом, это их заслуга. И то, что спектакль жив – это, конечно, большое счастье и благодарность театру, который не вычеркнул его из репертуара. Уже многие годы спектакль находит такое живое и непосредственное внимание, приятие зрительного зала. С одной стороны – это радует, с другой стороны – огорчает, потому что, очевидно, безумие на нашей Родины не исчерпывается со временем. Поэтому спектакль сохраняет актуальность. И актуальность и в теме, и в словах замечательного автора Нины Садур. Спасибо всем!

Зоя Буряк:
За 17 лет мы стали взрослее, мудрее, и мы с другим отношением произносим уже знакомый текст. Раз от разу мы играем его немного по-разному, хотя рисунок и все мизансцены очень четко соблюдаются: мы изменяем их изнутри заданного режиссером рисунка. Удивительно, что зритель все равно воспринимает этот спектакль свежо, и мы видим счастливые глаза после спектакля. Может быть, не все зрители выдерживают до антракта, но все равно большинство людей остаются в зале, и это приятно, что они принимают этот спектакль и его жизнеутверждающую позицию.

Газета "PRO-сцениум" №15-16 (95-96), сентябрь 2010 г.
http://www.mtfontanka.spb.ru/pro_stceniym/95_96_15_16/12.htm

ИРИНА БОЙКОВА
Театр, вычитывающий в пьесах Садур проблемы социума, чаще всего ошибается. Спектакль Владимира Туманова, творящий сценический образ как вещество, материю, воздух, — угадывает в садуровском узнаваемом социуме тот архаический порядок, который, избывая себя, затосковал по надежде и Свету.

Проникая в материю садуровских пьес, Туманов высветил ее до каких-то сокровенных глубин, увидев в дилогии «Заря взойдет» драму сотворения мира. И обнаружил в этой садуровской драме, наследовавшей структурный потенциал новой драмы от Чехова до абсурдистов, — зародыш, эмбрион трагедии.

ОЛЬГА СКОРОЧКИНА
Правда, театральный Петербург не знал режиссера (Режиссера Владимира Туманова впервые прославила вильнюсская постановка «Чудной бабы» по пьесе той же Нины Садур. В Петербурге Туманов поставил в МДТ «Мурлин Мурло» — спектакль, ни разу не прошедший на стационаре, «не существующий» в канонической истории Малого драматического. На «Любви под вязами» в этом же театре Туманов был вторым режиссером, в «Бесах» выступил в качестве актера, исполнив роль Шигалева. — Ред.) — думаю, что после премьеры в театре на Фонтанке имя Туманова будет многое говорить и обещать. Его первый петербургский спектакль — отнюдь не заявка и не сулящий надежды дебют, он сам — надежда, вполне счастливо и театрально воплощенная. Скажу возвышенно (в кои-то веки приходится): «Лунные волки» — театральное мгновение чистой красоты и безукоризненно ясной формы, в которую режиссер отлил «пейзаж души» современного человека, каким он его видит и чувствует.

Премьера состоялась в феврале — для «промерзших» героев Нины Садур самое подходящее время. Их час луны. Эти герои ложатся на рельсы на затерявшихся полустанках, их вытаскивают, пьяных, из сугробов: театральный снег, падающий из-под колосников сцены на их уставшие, потемневшие лица, после спектакля «переходит» в реальную февральскую метель. Потрясающей красоты зимний Измайловский сад, в котором находится театр («какие красивые деревья и какая красивая должна быть под ними жизнь…»), продолжает сценическое пространство, замечательно сочиненное художником Александром Орловым. Огромная черная фронтальная стена, перекрывшая и без того небольшую сцену театра, белая полоска двери посредине, в правом верхнем углу — круглое окошко мутной и тревожной луны. В Измайловском — зеркальное отражение декорации: черная стена Фонтанки за чугунной оградой, узкая полоска света, прищемленного дверьми (вход в театр), а наверху, как сказал бы один из героев Садур, «только звезды и тьма-тьмущая» и нестерпимо яркая луна.

«В лунном сиянье снег серебрится. Вдоль по дорожке троечка мчится». Этот старинный романс в исполнении Евгении Смольяниновой — музыкальная формула спектакля, его душа.

АННА КРЫЛОВА
В том аскетичном пространстве, в котором живут герои тумановских «Лунных волков», каждое слово, каждый жест должен быть значимым, наполненным. Зоя Т.Григорьевой весьма органично вписывается в простую черно-белую конструкцию. Актриса с самого начала наделяет свою героиню каким-то тихим светом — «лунным сияньем». Она как будто с самого начала старается не растрачивать на пустяки свои силы, зная, что они еще понадобятся, чтобы убедить Егора. Поэтому в финале «обыкновенная» семейная драма становится «обыкновенной» трагедией.

МАРИНА ЗАБОЛОТНЯЯ
Нина Садур.

Когда меня сравнивают с абсурдистами — это неправильно. Театр абсурда весь выстроен на жесткой логике. А мои пьесы совершенно иные, на импульсе. На импульсе чувствования, которое родит мысль. Поэтому никакой холодно-мозговой логики там искать нельзя. Мои пьесы совершенно не западные. Уж если и говорить о близости или родстве кому-то — это обэриуты.

Петербург — это моя вечная боль. Я никогда не смогу им насытиться. Наверно, есть еще какой-то Петербург — мой, индивидуальный. Я его должна еще в себе найти.

Марина Заболотняя. Вы будете «литературно» его искать?

Н.С. Я мечтаю здесь жить. Чтобы мне напитаться чем-то, мне надо пожить одной. И раствориться. Я знаю, что это совершенно мой город. Он со мной шутит. Он меня водит.

М.З. Больной город.

Н.С. Больной? Да. Сейчас все больное.

М.З. Но этот город — особенно.

Н.С. Значит, эта болезнь мне подходит.

М.З. А в Москве где вы живете?

Н.С. На Суворовском бульваре. Там рядом усадьба, где умер Гоголь. Она примыкает к моему дому. Потрясающе, правда? До этого я жила недалеко от Патриарших прудов, там же, совсем рядом, жил Малюта Скуратов. То есть — средоточие зла. Патриаршие пруды — это не Булгаков, это Воланд. Я жила в треугольнике зла. Там было ужасно.

М.З. Но ведь рядом церковь, где венчался Пушкин.

Н.С. А она без креста. Она была мертва. Не было спасительной ауры.

http://ptj.spb.ru/archive/30/sezon-1992-1993/lunnye-volki/