С 7 по 10 декабря - четыре вечера подряд - Алиса Фрейндлих в цикле «Театральная летопись» отвечает на множество вопросов, привычных и необычных, рассказывает о своей семье, жизни, актерской судьбе, ставшей для нее равной судьбе человеческой.
«Ошибок совершала много, как и любой человек. Но не устаю раскаиваться в том, что 9/10 из прожитых лет я думала, что все еще впереди. Это чревато потерей времени, впечатлений, реакций, дел. Надо сразу!». Такая ненасытность, неутомимость, требовательность к себе особенно симпатична — при том огромном багаже, который накоплен Алисой Фрейндлих, при том количестве дел, ролей и событий, которые сделаны, сыграны, пережиты.

Она лицедействовала с детства: «Мой первый театр был между тремя ножками рояля, на котором занимались дядя и тетя». Затем двор — между поленницами. После этого школа — Алиса организовывала настоящие кукольные спектакли. После войны — многочисленные кружки, студия под руководством Марии Александровны Призван-Соколовой, известной актрисы БДТ и, наконец, Ленинградский театральный институт.

«Я спешила, спешила и все время куда-то опаздывала, - вспоминает актриса. - У меня в школе была знакомая нянечка, которая меня выручала. Когда утром я влетала в вестибюль, она на ходу ловила мое пальто, чтобы мне не спускаться в гардероб. Я опаздывала даже на репетиции в драмкружок. Его вела актриса БДТ Мария Александровна Призван-Соколова. С тех пор уже полвека я зову ее Мальсанночкой и радуюсь, что мы работаем вместе. В кружке все было как в настоящей театральной студии - этюды, отрывки, упражнения».

«По математике, химии и другим точным наукам успехи мои были очень скромные, - признается Алиса Бруновна. - Но помню, как учительница физики мне сказала:
- Ну, ладно, Фрейндлих... Ты вчера такая была хорошая сумасшедшая барыня, что я тебе, так и быть, поставлю тройку.
Сумасшедшую барыню и Феклушу в "Грозе" я играла одновременно. А еще я была и Бальзаминовым, и Лелем в "Снегурочке", потому что в нашей знаменитой 239-й школе со львами перед фасадом сначала не было мальчиков. Это уже потом мы объединились с 209-й мужской школой. Из нашего кружка вышло много артистов - Оля Волкова, Игорь Озеров, Леночка Флоринская...
А в Театральном институте я опаздывала на лекции профессора Зона. Опоздавших он не пускал, и я слушала под дверью. Профессор всегда был подтянутый, ухоженный, душистый и каждый день приходил в институт в новой "бабочке". Это было рукоделие его супруги Нины Александровны. Нас это его хобби очень развлекало, и мы с удовольствием приносили ему для бантика красивые лоскутки».

В роду Фрейндлихов были и художники-стеклодувы, и садоводы, и провизоры. Артистическая же династия началась с папы — легендарного Бруно Фрейндлиха. Вообще семья Алисы Фрейндлих была музыкальной: всегда пела бабушка (вместе с дедушкой они даже на скрипках играли на клиросе), сестра отца была оперной певицей. Алиса настолько прониклась очарованием музыки и проявила собственный талант, что ко времени определения с профессией перед ней встал выбор между консерваторией и театральным институтом. Помог папа: «Ну что ты будешь делать в опере? Ты такая мелкая». Но не приложил никаких усилий, чтобы устроить дочь в институт - кому-то позвонить, с кем-то договориться. «Ему было бы неловко, если бы он попал пальцем в небо», — объясняет Алиса Бруновна. Время показало: за дочь Бруно Фрейндлиху краснеть не пришлось.

За первые свои театральные четыре сезона — в Ленинградском театре им. В.Ф. Комиссаржевской — Фрейндлих в поиске творческого почерка переиграла множество девчонок. В театр им. Ленсовета ушла вслед за интересным, зажигательным Игорем Петровичем Владимировым — одним из главных режиссеров и людей в ее жизни. Наступило время более смелых экспериментов — классика и современная драматургия, музыкальные и детские спектакли.

«Уж и не знаю, сколько я переиграла ролей, - говорит актриса. - И случалось иногда, что какое-то семейное воспоминание помогало мне в работе над образом. В детстве у меня была любимая бабушка - Шарлотта. Благодаря ей мы в блокаду остались живы, потому что она очень дисциплинировала всех нас, выдавая строго по часам крошечные кусочки хлеба. Бабушка, говоря по-русски, пересыпала речь немецкими словами. Помню, как она сказала папиной сестре: "Гип мир кастрюлька ауф дем полка". И когда я репетировала Шарлотту в "Вишневом саду", я вспомнила эту бабушкину манеру. Моя героиня тоже пересыпает речь немецкими словами, которые ей кажутся более убедительными. У Чехова этого нет, но, думаю, это вполне простительная вольность.
И вообще отсебятина, по-моему, вполне допустима, когда она возникает как импровизация, не нарушая стиля пьесы. Десять лет играли мы спектакль "Этот пылкий влюбленный" на пару с Владиславом Стржельчиком. Он был чуткий, легкий партнер, ловивший малейшую интонацию, и нам с ним всегда было интересно в дуэте. Правда, случился однажды и анекдотичный случай. Во время спектакля на сцену БДТ вышел кот, и зал оживился. Вдруг Владик говорит:
- Это мамин кот Васька...
Мы действительно по пьесе встречались на квартире его мамы, но не в России, а в Америке. И над этим нечаянным "котом Васькой" он и сам потом потешался».

Из театра им. Ленсовета Фрейндлих ушла - работы оказалось слишком много. В БДТ, где ей посчастливилось работать с Георгием Александровичем Товстоноговым, постепенно сложилась другая ситуация — трудно подбирать хорошие роли для зрелых актрис такого уровня. «Даже Чхеидзе я понадобилась за 15 лет всего дважды», — не упрекая, констатирует Фрейндлих. Но вынужденные простои она всегда заполняет работой — так появились спектакль по поэзии Серебряного века «Гори, гори, моя звезда», опыт сотрудничества с Романом Виктюком. Фрейндлих никогда не просила роли, но если пауза слишком затягивалась, приносила пьесу сама. Так было и с «Последним пылким влюбленным», и с «Калифорнийской сюитой».

Театр Алиса Фрейндлих называет своим главным, любимым делом: «Это искусство, которое сиюминутно. Мы есть, мы сейчас, мы здесь, мы на сцене. Шаровая молния, которая идёт со сцены в зал, и умноженная шаровая молния, которая идёт обратно на сцену... Я в кино пришелец, который на этой планете так и не прописался. А театр — это мое». Но кинокарьера актрисы тоже сложилась очень удачно. Поклонников экранного образа Алисы Фрейндлих удивились бы, узнав, что на самом деле у нее «неправильная скульптура лица», из-за чего в молодости Фрейндлих снимали неохотно, считая некиногеничной. «После того, как я сказала свое заметное слово в театре, на меня стали более уважительное внимание обращать… Режиссеры, которые в меня верили, ставили нужные задачи перед операторами», — вспоминает Фрейндлих.

Актерскому и женскому темпераменту Алисы Фрейндлих подвластен широчайший диапазон. «Импульсивность, частичная несобранность — с одной стороны, — и дисциплинированность, излишняя скрупулезность, педантичность — с другой. Наверное, в этом что-то есть. Коктейль всегда пикантнее», — улыбается Фрейндлих.

Ей сложно назвать свои самые любимые роли, которых за почти 50 лет в профессии было немало. «Спросите любую актрису: каждая роль — ребенок, который зачат, выношен и рожден в муках. Другое дело, каким он вырастет и доставит ли он удовольствие, отреагирует ли на него зритель должным, желанным образом». Любимые роли — те, которые приносили удовольствие, которые рождались в контакте с понимающими партнерами, под руководством талантливых режиссеров. Хороший режиссер, по мнению Фрейндлих, — архитектор, скульптор спектакля, хозяин сцены, зоркий садовод и зеркало для актера. Особо ценны те, кто способен не отмести робость актерского поиска, увидеть в нем тенденцию, роль в карандашном наброске. «Озарение приходит только в результате труда и накопления, иначе роль холостая, неоплодотворенная, — считает Алиса Фрейндлих. — Роль прорастает из самого себя, но должна быть умножена на впечатления, сиюминутные наблюдения и услуги памяти, которую актер обязан в себе воспитывать».

По материалам "Театральной летописи" и книги О.М. Сердобольского "Автографы в антракте: Актерские байки"