Такой драматургии в России нет, такой театральной традиции - тоже нет. Нет у нас и актеров, которые могли бы играть в пьесах Валье-Инклана. Считаю, что Ирина Куберская совершила почти невозможное, донеся до русского зрителя этот огромный мир, совершенно ему незнакомый...

В ПРИСУТСТВИИ ЛЮБВИ И СМЕРТИ

Режиссер из Испании Ирина Куберская ставит на сцене Молодежного театра на Фонтанке спектакли «Бумажная роза» и «Клятва на крови» по пьесам известного испанского писателя Рамона дель Валье-Инклана, входящим в цикл «Алтарь алчности, похоти и смерти». Пьесы этого автора отмечены особой печатью, но, к сожалению, русские зрители, да и читатели мало знакомы с его творчеством. По нашим сведениям, это будет первая постановка драматургии Валье-Инклана на современной российской сцене. О том, как родился замысел этого спектакля, Ирина Куберская рассказывает:

- Я получила предложение от Молодежного театра три года назад во время гастролей этого театра в Испании. Потом уже нас пригласили на гастроли, и мы сыграли здесь, на этой сцене, несколько пьес. Приглашение повторялось не один раз, но я все откладывала решение, поскольку нужно было поднимать свой маленький театр в Испании. На его сцене я поставила весь «Алтарь» целиком, в него входит пять произведений, спектакль длился восемь с половиной часов. Драматургия Валье-Инклана поднялась, как волна цунами, за эту работу нас выдвинули на премию. Очень много актеров было занято в постановке, это было что-то вроде подвига во имя Валье-Инклана. И я решила, что настал тот самый момент, когда я должна привезти испанского автора и подарить русскому зрителю как драматургическое явление особой глубины. Достаточно сказать, что в США и Латинской Америке в престижных университетах преподают Валье-Инклана отдельной дисциплиной, то есть, он считается там одним из первых драматургов двадцатого века.
Конечно, для меня является счастьем сознавать, что я плыву за этой лодкой и подталкиваю ее к прибытию сюда, в Петербург. Мы с братом сделали перевод пьес, за качество перевода могу ручаться, брат - очень хороший писатель. Должна отметить, что есть и другие переводы, каждый переводчик вложил свой вклад понимания писателя, что совсем не просто, но я думаю, что за мной стоит преимущество постановщика спектакля. Автор создал театр гротескных персонажей, так называемых выродков, но их поэтическую сущность, думаю, поняли далеко не все. В этом, наверное, и заключается феномен Валье-Инклана, он сам по себе - жанр. Он идет от площадного фарса до глубочайшей трагедии, это требует от актера специфической подготовки, специфических данных. А в Молодежном театре Семен Яковлевич столько играет со своими актерами, бросая их то в холод, то в жар, что, я думаю, это тот самый театр, который может, отклонившись немножко от своего лирического направления, воплотить эту жесткую драматургию.

- Как вам кажется, почему так поздно этот выдающийся драматург приходит на российскую сцену?

- Потому что многие не поняли глубокой поэзии его драматургии и зациклились только на темных сторонах его представления о человеке. Но если не понять, насколько он вертикален, это значит вообще ничего не понять в Валье-Инклане. Его творчество глубоко поэтично, притом надо представлять облик самого драматурга, он ведь был теософ, то есть он понимал человека как таинство в его единении с космосом. Космос и человек были для него единым понятием. И это был абсолютно светлый, ясный и резкий ум. И вот такой человек, как, впрочем, и Лорка, опустился на землю и стал копать глубоко, жестоко, вскрывая пласты черного угля и доказывая, что уголь должен превратиться в алмаз, это только дело времени. Его творчество - это притча о человеческой судьбе, о мистике человеческого духа. Никто ведь не знает, что такое человек, биологи пока исследуют где-то на окраине нашего существования, мы же остаемся абсолютно непознанными. Поэтому прекрасно, что о нас кто-то так глубоко думает, мечтает о наших возможных качествах. Валье-Инклан вертикален, он прямиком устремляется в небо, в нем нет среднего уровня, поэтому, я думаю, он велик.

Великих людей всегда очень трудно понять, я скажу, хорошо еще, что не убили, как Федерико Гарсиа Лорку, Инклан умер своей смертью, хоть и голодным, с голодными детьми. Двадцатый век очень страшно прошелся по всем поэтам, во всех странах мира. Можно сказать, что мое поколение родилось сиротами, и сейчас мы обязаны отдать дань загубленным голосам.
Хочу сказать, что наша постановка в Испании отличалась поэтическим эротизмом, и критика это отметила, удивляясь, как мы до этого дошли. Я думаю, это случается, когда ты должен вникнуть в чужой язык, в другую культуру, и ты подходишь к этому с очень большой осторожностью и долго бьешься, чтобы тебе вдруг открылась алхимия Валье-Инклана или Лорки. В каком-то смысле в моей жизни существует два периода: до Валье-Инклана и после. Этот писатель делает людей взрослыми. Это не грустно, это ответственно.

- Расскажите, пожалуйста, подробнее о будущем спектакле.

- Из пяти пьес, которые составляют цикл, мы будем делать две, очень различные по стилю. Что меня больше всего интересует? В «Бумажной розе» меня интересует как раз вот этот выплеск света из непроходимой темноты, а в «Клятве на крови» меня интересует мифологическая суть человека, благодаря этой драматургии удается прочесть и вскрыть нашу метафизическую природу. Повторяю, драматургия Валье-Инклана поэтична, здесь слова влюблены друг в друга. Писатель подходит к явлениям жизни нетрафаретными, нестандартными путями.

- Как шли репетиции, готовы ли наши актеры к этой непривычной драматургии?

- Думаю, что актеры готовы, думала, что я тоже готова, но оказалось, что на встрече этих двух готовностей есть свои творческие сложности. Думаю, если мы сумеем правильно относиться к писателю, мы обязательно встретимся. Встретимся через него, через его душу и его талант. Уезжая сейчас в Испанию, я о многом должна подумать, многое должна пересмотреть в своей работе, думаю, что актерам тоже загадала какие-то загадки, тоже головную боль оставляю. Но абсолютно уверена, что это будет сильная работа, потому что я работаю с очень сильными актерами, талантливым хореографом Сергеем Грицаем и смелым сценографом Николаем Слободяником.

- Расскажите, пожалуйста, о себе и своем театре.

- Наверное, в жизни каждого человека интереснее всего то, что он через всю жизнь несет, за что он борется, где он себя пересиливает. А как он выживает, я думаю, интереса не представляет. Никогда меня не оставляла русская школа, никогда я не переставала себя считать русской, притом, что глубоко полюбила испанскую культуру, глубоко ей отдаваясь, как с Инкланом или Лоркой, чьи пьесы «Любовь дона Перлимплина» и «Публика» идут сейчас у меня в театре. Никаких психологических границ не прочерчено в моем сознании, я легко влюбилась во все испанское и поняла, что это большое счастье - читать Лорку или Сервантеса в оригинале. Поэтому считаю годы в Испании не зря прожитыми, я могу сейчас привезти оттуда часть неповторимой культуры и этим как бы отдать долг всем моим учителям здесь.

У меня маленький театр, на 140 человек, этому театру будет скоро пять лет, до его возникновения я ставила спектакли, даже спектакли фламенко, снимала короткометражные фильмы, получала за них интернациональные премии, то есть, постоянно была в труде, пока не поняла, что нужно все- таки найти опорную точку, где собрать все, что я поняла об Испании или все, что я могу передать о России. Поэтому был создан наш театр Трибуэнье и он, в принципе, уже о себе заявил как театр серьезный, о нас пишут и пишут хорошо, нас заметили.

- Кто ваши учителя?

- Мои учителя – Аркадий Иосифович Кацман, Александр Александрович Музиль, Георгий Александрович Товстоногов. Это была эпоха Товстоногова, мы все учились, глядя на его спектакли. Потом он приезжал в Испанию два раза и давал режиссерские курсы, я у него там и переводила и училась, просто разговаривая с ним, слушая его. Это замечательные моменты моей жизни.
А также Вильям Лейтон, американец, выдающийся педагог и режиссер, который был очень большим моим другом и учителем тоже. У каждого хорошего режиссера надо учиться, я постоянно учусь. В Молодежном театре учусь тоже.

- Тогда расскажите, как вы восприняли спектакль Семена Спивака «Дон Кихот».

- Создание такого спектакля и такого героя - выдающееся событие в мировом поиске Дон Кихота, замечательная находка. Люди ведь ходят в театр и для того, чтобы смотреть, что нового нашли у Чехова, Достоевского, Сервантеса… Я думаю, что из всех Дон Кихотов это самый новый Дон Кихот. Персонаж Андрея Шимко – это огромный праздник, подарок, находка, которая переходит границы просто актерской интерпретации, и несет высокую духовность в мир. По крайней мере, для меня. Я была чрезвычайно взволнована этой ролью.

Беседу вела Татьяна Коростелева
http://www.mtfontanka.spb.ru/pro_stceniym/59_60_01_02/03.htm

В Молодежном театре на Фонтанке состоялась премьера спектакля «Бумажная роза/Клятва на крови». Это одна из первых постановок драматургии великого испанского писателя Рамона дель Валье-Инклана на современной российской сцене.
Нынешний сезон Молодежного, изобилующий премьерами, можно условно назвать испанским. Одним из главных событий остается спектакль Семена Спивака «Дон Кихот», который в июле примет участие в международном театральном фестивале на родине Сервантеса. Намечен еще ряд совместных с испанскими коллегами проектов, ближайшим из которых стала премьера спектакля по пьесам «Бумажная роза» и «Клятва на крови» великого испанского писателя Рамона дель Валье-Инклана. Ставит спектакль режиссер из Испании Ирина Куберская.

На Западе Валье-Инклан считается одним из крупнейших драматургов ХХ века, но русская публика пока мало знакома с его творчеством. Спектакль Ирины Куберской станет открытием драматургии великого испанца для современной театральной публики.
«Бумажная роза» и «Клятва на крови» - одноактные пьесы, входящие в цикл «Алтарь алчности, похоти и смерти». Драматург создает своеобразную антологию страстей человеческих, экстатических и грозных, исходя из испанской литературной традиции, неизбежно рифмующей любовь с кровью, прозу с поэзией, восторг с отчаянием, искусство с «полной гибелью всерьез», житейские реалии с мистическими знаками, людские слабости с мощными сверхчеловеческими явлениями. Валье-Инклан - ярчайшим представитель этой традиции, что как в магических кристаллах отразилось в пьесах «алтарного» цикла. Герои выбранных театром двух пьес постоянно существуют меж полярных стихий, «между Ангелом и Бесом». Ткань пьес необычайно плотна, на малом жизненном пространстве сконцентрированы тайна и любовь - страстная, жертвенная, мистическая, сопровождаемая заклятием, преступлением, очистительным пламенем… Непредвиденны, непредсказуемы финалы обеих пьес, необычна эстетика этого спектакля, где любимые, популярные артисты Молодежки предстанут в новом, неожиданном качестве.

О писателе.
ВАЛЬЕ-ИНКЛАН (Valle-Inclan) Рамон Мария дель (1866 - 1936), испанский писатель, одна из крупнейших фигур испанской культуры конца XIX- первой трети ХХ в.
Произведения первого периода (до 1905-1906 годов) близки к испаноязычному модернизму. Второй период (до 1919-1920 годов) – время исторических романов, драм об испанской «глубинке» и испанском характере. В произведениях третьего периода – эсперпенто («страшилках») для театра кукол, романе-памфлете «Тиран Бандерас» (1926), цикле романов об испанской истории второй половины XIX в. – господствует фарс и гротеск.
В цикле повестей "Сонаты" (1902 - 05) - эстетизация прошлого, поиски абсолютной красоты, противостоящей мещанской пошлости современного мира. В исторической трилогии "Варварские комедии" (1907 - 22 и "Карлистская война" (1908 - 09), романе-памфлете "Тиран Бандерас" (1926), историческом романе "Двор чудес" (1927), острогротескных пьесах (сборник "Вторник карнавала", 1930, и др.) - критика современного испанского общества, проблемы отчужденности и автоматизма человеческого существования.
Валье-Инклану принадлежит открытие жанра эсперпенто – так стали называть маленькие гротескные пьесы, содержащие и элементы фарса, балагана и тонкую иронию, и образность карнавала. Жанр подразумевает нечто страшное, некрасивое и смешное не только в облике человека, но и в драматизме, абсурдности бытия.
Все это в полной мере относится к пьесам «Бумажная роза» и «Клятва на крови».

О режиссере.
Ирина Куберская окончила Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии, ее учителя – А.И.Кацман, А.А.Музиль, Г.А.Товстоногов. Сейчас живет в Мадриде, руководит театром Трибуэнье. Ставит спектакли в других театрах в Испании и за рубежом, сняла ряд короткометражных фильмов, получивших призы на международных фестивалях.

Ирина Куберская о замысле спектакля:
-Валье-Инклан идет от площадного фарса до глубочайшей трагедии, это требует от актера специфических данных. Молодежный – тот самый театр, который может, отклонившись немного от своего лирического направления, воплотить эту жесткую драматургию. Творчество Валье-Инклана глубоко поэтично, он был еще и теософ, то есть понимал человека как таинство в его единении с космосом. Валье-Инклан вертикален, он прямиком устремляется в небо, в нем нет среднего уровня, поэтому он велик.
Из пяти пьес, которые составляют цикл, мы делаем две, очень различные по стилю. В «Бумажной розе» меня интересует, прежде всего, выплеск света из непроходимой темноты, а в «Клятве на крови» меня интересует мифологическая суть человека, благодаря этой драматургии удается прочесть и вскрыть нашу метафизическую природу.
Это должна быть сильная работа, потому что я работаю с очень сильными актерами, талантливым хореографом Сергеем Грицаем и смелым сценографом Николаем Слободяником.

Николай Слободяник о сценографии спектакля:
-На начальной стадии работы нам с режиссером понадобилось придумывать занавес дождя. Что такое занавес дождя? Это некая природа, которая должна напомнить и плач, и влагу женского тела, в этом занавесе должна быть боль и невесты и вдовы, а еще некая сексуальность, вся природа спектакля, в принципе, влажная. И когда мы поняли, что этот занавес можно опустить в воду, а при поднятии с него будут капать капельки, как слезы, вот этот поэтический образ уже стал настраивать всю систему координат спектакля в целом. Сочетание воды и металла, простых костюмов будет связывать очень земляной, простой, народный план с высокими космическими понятиями: луна, солнце, космос, вечность, мужчина, женщина…
Каждый предмет на сцене очень важен, мы обозначаем пространство только предметами: пара ботинок, тазик, лестница, корыто, тряпочка… Все эти банальные предметы в сочетании должны давать сложную поэтическую вязь, но только через взаимодействие со словом, с актерами. Без музыки, без поэзии все эти предметы ничего из себя не будут представлять на сцене. Никакой особой декорации, никаких особых новшеств в пространстве нет, только от музыки, от слова это пространство должно включиться. А в целом, сочетание льняной ткани, замоченной в воде, грубых мужских ботинок и железа даст ощущение холода, который окружает человека - теплого и земного.

Газета "PRO-сцениум" №3-4 (61-62), февраль 2009 г.
http://www.mtfontanka.spb.ru/pro_stceniym/61_62_03_04/03.htm