"Вход есть. Нет выхода"
Кира Радина

Психологическая драма с голливудским акцентом

ВИДЕОСЮЖЕТ

В Молодежном театре на Фонтанке прошла премьера спектакля «Метро». Сюжет этой психологической драмы известен российскому зрителю по голливудскому фильму 60-х годов «Инцидент, или случай в метро».

В ситуации, сыгранной студентами Театральной академии, в реальности может оказаться любой человек. Как быть, когда в замкнутом пространстве вашей жизни угрожают хулиганы?

На премьере побывала корреспондент НТВ Юлия Олещенко.

«Инцидент, или случай в метро». Историю, придуманную американским драматургом Николасом Байером и вдохновившую в конце 60-х голливудских кинематографистов, сегодня рассказывают со сцены Молодежного театра на Фонтанке. И дело не в том, что нью-йоркская подземка так похожа на петербургскую. Просто в ситуацию, в которую попали 18 пассажиров одного вагона, может оказаться любой из нас.

Билет в партер, конечно, не проездной на метро. Но под стук колес зритель поневоле оказывается среди заложников двух молодых людей, устроивших забавные игры без возрастных и моральных ограничений.

Выйти из заблокированного вагона невозможно, как и из зрительного зала. Спектакль идет без антракта почти два часа. Для студентов-пятикурсников — это серьезное испытание. Без нервных срывов, говорят, не обходилось даже во время репетиций.

Денис Хуснияров, актер: «Было такое пару, тройку раз. До такой степени пробивало, что еле сдерживали слезы. Был стресс. Когда ребята свободно играют, веришь в это на 100 процентов».

Возможно, успех этой премьеры в том, что, играя психологическую драму, каждый второй на сцене вспоминает свой собственный инцидент из жизни.

Иван Макаров, актер: «У меня была почти точно такая же ситуация. Только закончилась она похуже. То есть меня побили. И пришлочь лечь в больницу. И сейчас, когда играю эту роль, вспоминаю о тех парнях. Правда, их было побольше».

Режиссер-постановщик назвал «Метро» спектаклем-провокацией. Зрелище жесткое, но шокотерапия для зрителя все равно нуждается в тщательной дозировке.

Семён Спивак, народный артист России, художественный руководитель Молодежного театра на Фонтанке: «Если сильно гнуть палку, она сломается. Для зрителя было важно не сломать эту палку, чтобы чувствительность не отключилась. Можно ведь и повысить градус, еще страшнее сыграть. Но спектакль — это не жизнь, это стихотворение о жизни. И в этих рамках мы должны держаться».

В данном случае свет в конце тоннеля вряд ли рифмуется со словом хэппиенд. Но вариантов нет так уж много. Можно разомкнуть круг безразличия и страха или продолжать послушно ехать по кольцевой.

Молодежный театр на Фонтанке создал отнюдь не условное пространство, дав третьего ноября премьеру прилично подзабытой американской драмы «Метро». В ней только внешне двое мерзавцев издеваются над толпой пассажиров. В действительности же, по автору Николасу Баеру, – история о нас – людях, свободных от каких бы то ни было моральных принципов.

В руках народного артиста России Семена Спивака студенты Академии театрального искусства старались. Играл лишь один.

Такая уж у Баера получилась драма, где на сцене – в вагоне - тринадцать мужчин, не считая на секунду появившегося полицейского. Но из тринадцати главных двое. При этом оба конченые подонки. А из двух последних важнейшим для пьесы является некто Джо Ферроне. Его и исполнил пятикурсник Сергей Яценюк. Остальные только поддерживают декорацию бытовой мерзости – каждому отдан на растерзание малюсенький пазл пьесы. Они невиновны.

Баер написал «Метро» в конце 60-х, что явилось событием и потянуло за собой голливудскую экранизацию. Сегодня содержание пьесы дидактично: когда человек плох – он хуже человека и наоборот. А драматургия своевременна. Как мысль – придет поздно, но в свое время.

В вагоне собраны все прослойки общества, кроме богатых: пара курсантов военной академии; учитель истории с женой; чета пенсионеров; молодая семья с грудным ребенком; афроамериканец с подружкой; слепой гитарист с помощницей; совсем юные любовники; обязательный педик; человек, бросивший пить, и до краев нетрезвое тело, спящее весь сеанс ничком. Все они как треугольники подобны друг другу независимо от величины. Все эти мужчины под издевательства мелких хулиганов мгновенно превращаются в еще больших подонков, чем нарушители невмешательства. Так как злодеи не являются врагами. Они внезапная власть. И, увы, никак не соразмерны их реальным возможностям.

Джо-Сергей играл так, чтобы у зрителя возник пресловутый катарсис в форме здорового чувства – выйти на сцену и начистить харю. Но этого не наблюдалось. Реплики театральных негодяев не давали долго катарсису быть. Хотя и возникало нехорошее подозрение, что главный герой и в питерской жизни был бы порядочная сволочь (а это стоит денег за билет).

До самого занавеса у антигероев есть все шансы стать орудиями возмездия, хлещущими мещан за их камерную трусость. Они заклинили двери в вагон, чтобы вести себя грязно, сочно и безжалостно.

У молодого труса Джо по-хамски спрашивает, хороша ли его девушка. И на запрограммированный утвердительный ответ добавляет: «Так почему она с тобой?». Джо замахивается бутылкой на двух людей в военной форме, обязывающей на войне убивать, а они пригибаются. И он прав, ухмыляясь: «Вы так всю жизнь нагибаться будете!».

Афроамериканцу, который недавно уверял свою подружку, что порвет любого белого за один недобрый взгляд, Джо плюет в лицо «грязным нигером», а тот «делает себе смешно». И вновь прав преступник, говоря: «Я бы даже на необитаемом острове не стал с тобой дружить».

Его слова умнее его самого.

Из всех тех, кто был одет в штаны, лишь старик постарался встрять. Да было в хлам мужественно весь спектакль проспавшее тело. Возможно.

Разумеется (точно как в жизни), сильными оказались женщины. Самая пожилая даже ударила Джо по лицу. И он не ответил. Красавицу в вечернем платье, решившую танцевать с ним, Джо спрашивает, указывая на ее мужа: «Это кто?»
- Никто, – говорит правду жена.
В самом конце с языка Джо слетела долго ожидаемая им самим фраза. Это когда один из солдат все же решил драться.
- Ну, наконец-то! - сказал он.

Это «наконец» самое важное слово. Когда прогресс в виде цивилизации реакционен, то реакция прогрессивна. Тем более, что наш стереотип поведения зашел так далеко, что его не видно.

И вот если бы это был конец представления, то история оказалась бы глубже. Но Спивак не стал сокращать работу Баера, и Джо зарезал единственного опоздавшего героя. И превратился из лакмусовой бумажки в обыкновенного разнузданного неврастеника. А мог бы быть героем, провоцирующим общество за свой счет.

Этим Спивак дал возможность публике взвесить труп с целесообразностью трусости, хотя прилично и сократил первоисточник. А в таком контексте любой пассажир ночного вагона имеет шанс переспорить самого себя. И сможет легко выбежать в открытые двери, куда ломится автор.

Сорок лет режиссеры водят пьесу по подмосткам. Ни она, ни люди не меняются.
И еще. Театр не агитировал за активную гражданскую позицию. Так как агитация – это как ток. Действует, пока включено.

Егор Иванов,
Фонтанка.ру
04.11.08

Признаюсь, я шла в Молодежный театр на премьеру «Метро» с предвзятым настроением: ну-ну, пусть подопечные Семена Спивака, выпускники его курса в СПбГАТИ, попробуют удивить меня студенческим спектаклем, по которому они сдавали дипломный экзамен в Театральной академии. На сцене заведомо будет обаяние молодости, азарт, изрядная доля восторга, желание самореализации «здесь и сейчас» и тому подобное. Вышла же я из зала в некотором недоумении. Удивили? Безусловно, и очень приятно.

В репертуаре Молодежного театра появилась достойная работа, которая вовсе не похожа на учебную, выполненную, по сути, детьми, по идее – робкими новичками в профессии. Новички эти, представьте, цепко держат правильное состояние «от и до», вызывают нужные эмоции, грамотно дергают за «ниточки» и нажимают на определенные «кнопки».

Спектакль показан толковый, слаженный, продуманный. Очевидно, что разобранный и отрепетированный до мелочей. Никаких ритмических «провалов», ни единой попытки заигрывания, ни малейшего желания пойти на поводу у коньюнктуры. Из двадцати пяти человек никто ни разу не сбивается, не выходит из образа.

Чудеса просто. То, что в иных академических театрах в исполнении опытных актеров зачастую сырой полуфабрикат пять, а то и все десять премьерных показов, тут полностью готовое к употреблению блюдо. Кухня пусть не ресторанная, без особых изысков, но зато вкусно, полезно, просто и качественно. Здоровое домашнее питание.

И это притом что тематика затронута больная, острая: так называемая социалка, общественные и морально-нравственные проблемы. Киносценарий Николаса Баера «Инцидент» был написан для фильма, который режиссер Ларри Пирс снял в США в 1967 году и который в нашем прокате назывался «Инцидент, или Случай в метро». В основе – история про то, как два подвыпивших юнца принялись третировать пассажиров вагона ночного метро и «дошутились» до криминала: человека убили.

Режиссера Спивака здесь заинтересовал, пожалуй, момент душевной черствости свидетелей и участников событий и христианская тема «непротивления злу насилием»: проблематика, поднятая еще Львом Толстым вслед за евангельскими заповедями. Тут и «моя хата с краю», и пресловутое «пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Ведь кто у Баера первым из всех осмелился вмешаться, заступиться, дать отморозку по морде? Не здоровые мужики, а пожилая женщина. Кто смог заставить отпустить измученных, насмерть перепуганных заложников? Дама средних лет, которая при этом сама дрожит от страха. А кто вообще не испугался? Смешливые девчонки-кокетки, совсем еще дурочки.

Но в премьере Молодежного театра речь идет не об эмансипации или феминизме и не о десяти заповедях. «Метро» – актуальный спектакль об одиночестве, о психологическом насилии, о национализме, о правах человека, о системе духовных координат. Причем «дети» умудряются рассказать об этом без пафоса и морализаторства.

Пространственное решение художника-постановщика Николая Слободяника предельно простое. На площадке практически ничего нет, но ощущение безысходности подземелья возникает буквальное. Невыразительные стены, вдоль которых снуют туда-сюда потоки пассажиров, толпа с бесстрастно-усталыми лицами. Шест, он же – поручень, он же – стойка телефона-автомата в переходе и стоп-кран в вагоне. Стулья, обтянутые красным дерматином, – то скамейки на станциях, то сиденья в электричке. Пока накал страстей растет, стулья образуют угол: график эмоций и одновременно ловушка, в которую загнаны хулиганами их жертвы. В момент кульминации и развязки стулья расставляют замкнутым кругом, капканом, откуда выход возможен только через кровопролитие. Остальное доделывают пластическим решением, паузами, и напряжение ломают то комедия (хулиганы обаятельно кривляются), то лирика (например, исполнение хором знаменитой песни Yesterday).

На «станциях» все разговаривают чуть громче обычного, умудряясь между шумом проезжающих поездов разыграть сценку, показать проблемку. В «вагоне» слегка покачиваются в такт «движению», при «резком торможении» судорожно хватаясь за поручни. Аккомпанируя себе голосом или на гитаре, танцуют. Правильно – изначально это спектакль-экзамен, и проявить нужно все навыки и способности: сценическую речь и движение, вокал, пластику, существование в ансамбле, наконец, актерское мастерство.

Сергей Яценюк, исполнитель главной роли, сумел сыграть подонка так, что его боишься, ненавидишь, презираешь – но ему и сочувствуешь. Это дорогого стоит. А все создавшие образы жертв смогли передать феномен так называемого стокгольмского синдрома – состояние симпатии, нелогично возникающее у заложников к террористам.

Как и аншлаговый спектакль «Крики из Одессы», поставленный Спиваком со студентами десять лет назад и тоже перенесенный на большую сцену театра, «Метро» обещает стать украшением репертуара. Как хвалят в школе: садитесь, пять. Как говорят в институте: давайте вашу зачетку. И как пишут в аттестате: диплом защищен на оценку «отлично» и отдельно отмечен экзаменационной комиссией.

Мария КИНГИСЕПП
"СПб Ведомости" №207, 5 ноября 2008 г.

http://www.spbvedomosti.ru/print.htm?id=10253994@SV_Articles