МОЛОДЕЖНЫЙ РЕШИЛ ОБЪЕДИНИТЬ СВОИ ЛЮБОВИ (К ИСПАНИИ И ФРАНЦИИ) В ОДНОМ СПЕКТАКЛЕ «СЕВИЛЬСКИЙ ЦИРЮЛЬНИК»

Впрочем, перед Годом Испании (2011) молодежники дали фору Франции. Автор (П.О.Бомарше) и постановочная бригада, завершающая Год Франции в России, — французы. Премьеру сыграли в Версале. От Испании — два гитариста, музицирующие что-то андалузско-мечтательное. Сценография Анны Рюо Севилью не напоминает. Севилья — бело-желтая. На сцене — из черного бархата выступает железная решетка. Ну, думаю: «Опять в „Гамлета“ вляпался!» «Дания-тюрьма» и тому подобное.

Впрочем, тюрьма оказалась шутейная, чтобы молодые люди могли по прутьям лазать. «Тюремщики» — один симпатичнее другого. Слуга Начеку — Иван Мартынов постоянно засыпает, свернувшись клубочком на полу. Ля Жëнесс (Александр Черкашин), словно экстрасенс, чихом мебель двигает. И оба нежно любят охраняемую барышню Розину. В доме доктора Бартоло все странные, но милые. Особенно мил сам доктор, стерегущий воспитанницу и потенциальную жену. По традиции, старик, мешающий влюбленным, противен.

Впрочем, роль Бартоло играет Валерий Кухарешин. Может ли Кухарешин быть противным?! Нет, и еще раз нет! Бартоло вышивает крестом, ценит простые, веселые песенки, ходит на цыпочках, чтобы не обеспокоить обожаемую шалунью. Вам не нравится, что влюбился в молоденькую? А в кого? В страхолюдину восьмидесяти лет? И ведь прав был тысячу раз, когда предостерегал Розину против Альмавивы. В «Женитьбе Фигаро» пресловутый граф показал истинное лицо. Розина брошена, разлюблена вдрызг, детей никаких. Лучше бы Розине соединиться со старичком. Кухарешин нежный, голос приятный, на голове пушок. И надежный!!!

Впрочем, временами версальский режиссер Жан-Даниэль Лаваль понуждал актера изображать лирический вампиризм (например, в сцене бури). Но ведь это — пародия. Никто в зале не испугался. Иные даже смеялись. Надо отметить, в бомаршëвом спектакле столкнулись (обнявшись) два художественных метода. У европейцев, как известно, чувств вовсе нет. Французы строго держат пластический рисунок, прекрасно владеют речью. А у нашего актера зуб со свистом, но зато душевность… Лаваль ставит фарс. В фарсе актеры должны играть остро, шаржировано, ритмизовано. Если Розина 20 раз не выдохнет «А!», никакого ритма не будет.

Впрочем, звезды Молодежного всосали вместе с молоком Станиславского и Спивака привычку к психологизму. И когда они с фарса сбиваются на задумчивость, такая мягкость разливается в воздухе… В постановке сценическая условность перетекает в переживание и обратно. То Бартоло — кукла с механическими движениями, то человек трогательный.

Впрочем, трогательность — родовая черта актеров театра на Фонтанке. Взять хотя бы Альмавиву. Уверяют, что испанский гранд. Но играет-то Роман Нечаев. Нечаев регулярно бывал в Испании, однако неограндился. Пируэт от тюфяка Санчо Панса (недавняя его роль в «Дон Кихоте») к Альмавиве удивителен, однако крестьянина из Ла-Манчи и гранда испанского объединяют вовсе не авантюрность, а наивность. Альмавива по-детски влюблен и даже, простите, глуповат. Пока ушлый Фигаро объясняет хозяину, как вести интригу, тот раз 15 спросит: «А зачем?» Я уже говорил о кукольности. Когда граф заявляется к Бартоло под видом солдата-немца, он смахивает на персонажа петрушечного представления. Позже герой-любовник оборачивается жантильным и скользким Алонсо. И только в финале у Альмавивы прорезалась барственность. В конце концов, раз в жизни, на собственной свадьбе, можно показать себя настоящим мужчиной.

Впрочем, настоящему мужчине удобнее всего рядом с женщиной-ребенком. Такой, как Розина-Юлия Шубарева. Перебирая оперных Розин, вспоминаешь пышнотелых «кормилиц». Последний раз видел Розину в инвалидном кресле. Шубареву в инвалидное кресло не загонишь. Верткая, ломкая, от щебета переходящая к угрожающим нотам, иногда движется, будто гейша. Прелестная девушка в период поиска. Впрочем, искать особенно некогда. Надо брать жениха живьем. Если такой облом, что бедняк оказался богатым графом, это еще можно пережить. Только следует упасть в обморок для порядка. В обмороке девушка чувствует себя комфортно, даже если приходится падать на коленку ненавистного Бартоло. Поэтому сцена с подсовыванием неопасного письма ревнивому опекуну очень смешна. Шубарева вкусно изображает двойную игру с публикой и Бартоло. Эпизод урока пения тоже очень хорош. Девушка должна приятно мурлыкать. Шубарева россиниевскую арию Розины с руладами не споет, зато песенку на французском промурлычет с успехом.

Впрочем, не все исполнители так ловко пригнаны к роли. Евгений Клубов — Фигаро — назначение неожиданное. Фигаро, как правило, — обаятельный, жизнерадостный молодой парень с гитарой. Для начала режиссер отобрал от Фигаро гитару. Играет его приятель. Потом одел странновато. Наряд не испанский, не французский — скорее, для актера варьете или цирка. Цилиндр, галифе, сапоги. Дайте хлыстик — и дрессировать лошадей. У этого Фигаро явно испортился характер в результате литературной деятельности. Когда он говорит о критиках и бросает в зал смертоносные взгляды, я содрогаюсь. Мы привыкли: Фигаро на нашей стороне — стало быть, молодец. Здесь Фигаро и Базиль (пособник Бартоло) — оба жулики. Не ощущаешь, что Фигаро частенько получал по макушке. Первый его блистательный монолог-жалоба на литературные тяготы проскальзывает мимо. К тому же задача сконцентрировать три действия за два с лишним часа могла решаться двояко: либо сокращать текст, либо играть в бешеном темпе. Режиссер предпочел второе. Для динамики и попадания в метро замечательно — нюансы пропадают.

Впрочем, и у Фигаро с Базилем есть звездный час. Фигаро в сцене урока и бритья виртуозно отвлекает Бартоло от влюблëнных. Базиль (Геннадий Косарев) описывает, как клевета растет и ширится, прямо-таки по-шаляпински. А в конце монолога сам себя душит. Страшно так шаманит. Правда, в финале становится добродушен, будто милиционер на пенсии.

Стилистика французского спектакля непривычна, и всë же опыт фарсового, условного спектакля в Молодежном был: «Король-олень» Геннадия Тростянецкого. «Цирюльник» продолжает это направление.

Впрочем, меня не покидает ощущение: премьера Молодежного — необъявленный бенефис Валерия Кухарешина (у него недавно случился юбилей: 30 лет в Театре). В Бартоло артист объединил несколько масок, по-разному привлекательных. Пусть Бартоло и стоит на пути прогресса, тем не менее, приятный человек. В финале Бартоло выходит к рампе, глаза его ласково улыбаются. То ли почтенный эскулап решил: «если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло», то ли артист Кухарешин счастлив: сыгран еще один трудный спектакль. Можно немного отдохнуть и получить заслуженные лавры.

Евгений Соколинский
"Pro-сцениум" № 21/22, декабрь 2010 г.
http://ptj.spb.ru/pressa/a-vprochem-milyj-chelovek/