становимся на крыло ВЫБОР ВЕРНОЙ ТРАЕКТОРИИ
Мы встретились с актером Молодежного театра на Фонтанке Сергеем Яценюком за полчаса до спектакля. Времени было мало, и разговор показался мне во многом обрывочным. Но с другой стороны, этот «бег с учащенным дыханием» в какой-то момент стал мне импонировать…
- Сергей, когда вирус театра попал в твою кровь?
- В двенадцать лет. Я тогда учился в музыкальной школе и совершенно не хотел заниматься музыкой. По этому поводу у нас с мамой всегда были конфликты. И тогда она в дополнение к этим занятиям нашла театральную студию. Когда я пришел туда в первый раз, то ее руководитель, народный артист России Валерий Иванович Алексеев, посмотрел на меня и дал роль фонарщика в «Маленьком принце». Прочитав его в этот же вечер, я пришел на следующую репетицию, а Алексеева уже нет, он уволился. Вот в этот момент я и «заразился» театром, потому что мне очень хотелось сыграть этого фонарщика. И стало так обидно, что он уволился. Это было как предательство.
Весь следующий месяц я сидел и репетировал свою роль фонарщика. А потом пришел новый руководитель и сказал, что мы будем делать другой спектакль. Это было второе предательство. Но как это ни странно, детские обиды переросли в любовь к театру. И сейчас это чувство стало еще более фанатичным.
- А как получилось, что ты оказался на курсе Семена Спивака?
- Это заслуга моего друга, Кима Дружинина, с которым мы вместе занимались в театральной студии. Я в то время уже учился на втором курсе в Омском государственном университете на режиссера. И вот он вдруг ко мне пришел и сказал, что едет в Питер поступать в театральный. Мы поехали вместе.
- И до поступления ты не знал, кто такой Семeн Спивак?
- Абсолютно не знал! Я был, грубо говоря, «за компанию» и мне было совершенно все равно, поступлю я или нет. У меня не было планов покорять столицу.
- Тем не менее, ты поступил и к концу обучения сыграл в спектакле «Метро» главную роль. Ты видел фильм «Инцидент в метро» по тому же сценарию Николаса Баэра?
- Да, уже под самый конец работы над спектаклем.
- И каковы были впечатления от просмотра? Сравнивал работу Тони Муссанте со своей ролью?
- Ты знаешь, я уже был готов к тому, что фильм намного жестче. А у нас не стояла задача сделать спектакль так, чтобы народ нервно вскакивал с кресел. Наша задача была не перегнуть палку, чтобы все было на грани. Порой герои должны быть забавными, порой жестокими, но в итоге этих двух парней должно быть жалко.
- Этим спектакль существенно и качественно отличается от фильма, в котором героев не жалко, они там существуют лишь как раздражители…
- Они там просто психопаты.
- Но именно через их поведение вскрылась истинная природа других людей, а в спектакле наоборот: Джо Ферроне вдруг начинает сам раскрываться, сталкиваясь с другими персонажами, вдруг начинает вырастать в сложную фигуру.
- Мы просто не делали из него психа, максимум - провокатора. Он весь спектакль просит, чтобы ему дали по морде и, в конце концов, доходит до того момента, когда отступать уже некуда. Он словно говорит: «Вы что не видите, что я творю?» Он становится заложником собственной игры, собственной провокации.
- Недавно ты снялся в фильме «Дорогой мой человек», который выйдет в начале мая. Если судить по фильму Иосифа Хейфица 1958 года, твой персонаж, Евгений Степанов, говоря просто, социально отрицательный персонаж. Во всяком случае, такими красками он был написан…
- Да. Я тоже видел эту картину… И когда мы встречались с Егором Абросимовым, режиссером нашего фильма, именно об этом у нас и шел разговор. Я просил его, чтобы мы не делали моего героя таким, как в фильме у Хейфица.
- А каким вы его хотели сделать?
- Ты знаешь, мне кажется, что мы пытались показать очень наивного человека, у которого есть очень простая цель — обеспечить комфорт своей семьи. Но он почему-то не задумывается о том, что некоторые его поступки недостойны звания человека. Он просто не находит правильной человеческой траектории.
- О чем сейчас можно снимать фильм «Дорогой мой человек»? Ведь прошло слишком много времени, и мы уже давно живем в другой стране? Что же нас может связывать, таких разных, да просто других?
- Я даже не знаю, имею ли я право обсуждать этот фильм с этой позиции, но мне кажется, что здесь мы вышли на очень важную тему о том, как тяжело, несмотря на всю ту дрянь, которая происходит вокруг, оставаться человеком. Без того пафоса, когда нужно бить себя в грудь. Ты должен просто оставаться человеком. Мне кажется, что фильм получился об этом.
- С кем из режиссеров кино тебе хотелось бы поработать?
- С Алексеем Учителем, с Павлом Лунгиным, и, пожалуй, с Андреем Звягинцевым.
- Чем они тебя привлекают?
- На мой взгляд, они из касты тех режиссеров, которые снимают не попсовое кино, а свое. Когда ты смотришь и понимаешь, о чем ты смотришь. Не просто пришел посмеяться, а пришел почувствовать.
- А роли есть, которые хотел бы сыграть?
- У меня есть четыре роли-мечты. Это Калигула Камю, Сирано де Бержерак, Зилов и Мольер в «Кабале святош».
- Довольно странный набор…
- Я просто назвал тебе четырех персонажей из пьес, которые я не могу спокойно читать - у меня внутри все разрывается. Я согласен, что персонажи совершенно разные, но это, наверное, какие-то определенные части меня. Это моя потребность излечиться. Вот, например, все говорят, что театр — это храм, а мне кажется, что это лечебница. Мне легче общаться через сцену и через роль рассказывать про себя и свои проблемы. И если получается, что я затрагиваю еще и чьи-то проблемы, чьи-то переживания и страдания, тогда это лечебница не только для меня. И значит все это не зря.
Алексей ИСАЕВ
Газета "PRO-сцениум", №19-20 (99-100), ноябрь 2010 г.
