Александр Строев - актер и режиссер. Вопрос масштаба личности и интереса к ней...
- Александр, Вы много лет работаете в театре. У Вас уже накопился колоссальный опыт сценической деятельности. А нужен ли этот Ваш опыт в работе на телевидении?
- Опыт никуда не девается. Опыт - это не какая-то непонятная субстанция, это - твоя профессия. Если ты работаешь в театре, работаешь много, не первый год, с хорошими режиссерами, ты все время учишься. Учишься у хороших партнеров, режиссеров. И с годами у тебя набирается багаж знаний. И его уже никуда не денешь.
- А можно сказать, что телевидение примитивнее, чем театр?
- Да.
- Так зачем же опыт?
- Но и на телевидении важно, чем ты занимаешься и как это делаешь. Кстати, к опыту. Я уверен, что все мы, артисты, в принципе, со временем достигаем одного и того же уровня мастерства, профессионализма. Через 15 лет работы в театре, даже если человек учился, к сожалению, у плохого мастера, или вообще не учился или у хорошего мастера, - неважно, - но все достигают определенного уровня. Это - навыки актера, что называется, его профессиональное оснащение. А вот дальше уже встает вопрос, который не решается образованием и количеством профессиональных навыков, - вопрос масштаба личности и интереса к ней. И вот именно тогда за одними артистами становится интереснее наблюдать, потому что проявляется их личность, - проявляется во всех их ролях. Это никто не может судить: ты - хорошая личность и получи роль, а ты - плохая и вон из театра, но момент зрительского интереса основан именно на этом: зритель как-то угадывает это, идет что-то через сцену, через телеэкран. Либо за человеком интересно наблюдать, что бы он ни делал, либо не очень.
- И это вне зависимости от того, о чем человек рассказывает: о сосисках или шедеврах культуры?..
- Неважно. Иногда бывает, что о сосисках так рассказывают, - смешно, здорово, приятно. Конечно, важно к какому режиссеру попадает такая масштабная личность. Но вот если все сходится, то получаются замечательные вещи. А как? Этому не научиться. Я не знаю, как.
- Переходя лично к Вам, значит, можно сказать, что Вы - человек недюжинного масштаба, человек, имеющий харизму, - иначе бы не могли Вы столько лет быть на телеэкране?
- Нет. Я убежден, и пока меня ничего в этом не разубедило, что в основном работают все друзья-товарищи. Во всяком случае, начинают работать, собираются на проект друзья.
Какой бы ты талантливый ни был, если у тебя нет друзей в кино или телевизионном бизнесе, ты туда не попадешь. Или попадешь через 40 лет.
- Тусовка, грубо говоря.
- Не знаю. Я не очень понимаю это слово. Круг твоих друзей, я бы так сказал. Но я ни коем случае не агитирую за расхожий штамп, что надо сидеть в кафе на Ленфильме и пить со всеми водку и тогда возьмут в кино. Не тогда. Это неправильно. Дело в другом.
Могу сказать на своем примере. Первая моя программа "Навигатор" выпускалась студией "Позитив". Руководители "Позитива" - Евгений и Марина Харкевичи учились в Театральном институте на курсе годом старше меня. Мы вместе ездили в стройотряд и там подружились. А потом долго не виделись, и случайно встретились только лет через 5 или 7. "Как дела?" - "А у тебя как? Заходи к нам кофейку попить!" - "Зайду!" И не зашел. Прошел еще год. Опять встретились. "Ну что ж ты не зашел? Давай сейчас зайдем!" Зашли. "А мы вот как раз сейчас новую программу готовим. А раз ты зашел, давай отснимемся и посмотрим". Отснялся минут пять, Женя посмотрел, и ему понравилось. "Делай программу!" Все случайно. Программа "Навигатор" просуществовала год, а потом она закрылась, но такую рубрику, как "Навигатор" в мире компьютерных игр, телевидение решило оставить в большой программе о компьютерах. А руководитель этой программы - Михаил Баркан, мой одноклассник. Мы с ним тоже не виделись лет 15. Потом он меня снял в своем фильме "Первое мая".
Сейчас "Позитив" делает фильм "Игра он-лайн". Я участвую в этой работе. Вот так в этом коллективе я сейчас и существую, - я имею в виду телевизионную часть моей жизни. А вот так, чтобы это были посторонние люди, которые сказали бы: "Мы вас видели в театре или в кино, и вы нам так понравились. Давайте работать вместе", - не будет этого никогда. Более того, если предлагать свою идею, свой сценарий каким-нибудь продюсерским компаниям, то, скорее всего, тебе откажут, потому что везде много своих людей, которым надо дать работу. Вот так: к сожалению или к счастью, я не знаю. Я оценок не даю.
- Настоящий российский путь. Ведь это - только наша действительность. Она не хорошая и не плохая. Просто какая есть, просто данность.
- Да. Но я до сих пор не могу пойти попросить своих друзей, чтобы куда-то попасть, клянчить "а можно я". Хотя вот современная молодежь живет совершенно по-другому. У них уже "западный" подход к вопросу. Опять же я не говорю, что хорошо, а что - плохо. Но они не стесняются предложить себя, ходят везде, предлагают. Стучатся во все двери. И, может быть, когда-нибудь достучатся.
- Но все-таки русский путь лучше, ведь все знают, кто на что способен. Собирается компания единомышленников. Людей что-то связывает, какая-то общность.
- Я думаю, что должно быть и то и то. Когда мы начинаем снимать фильм, всегда встает вопрос подбора актеров. Конечно, в первую очередь, я думаю о своих друзьях, но нельзя ограничиваться: только друзья и никого со стороны, какой бы талантливый человек ни был. Нельзя зацикливаться. Но друзей своих я все равно буду снимать, потому что я в них очень верю, знаю, что они профессионалы.
- А каков был ваш путь в Молодежный театр. Ведь выпускники курсов Кацмана традиционно шли в Малый драматический?
- Это старшие курсы выпускников. Наш курс нет, он рассеялся по разным театрам. Что касается меня, то я ни за что: ни за какие роли - не пошел бы в Малдрам. Но это мое личное мнение. Я думаю, что его разделяют многие мои однокурсники. А у старшего поколения другая позиция, другая психология. Каждый выбирает, что ему нравится.
До Молодежного было несколько театров, но непосредственно до момента прихода В Молодежный театр я работал в ТЮЗе. Художественным руководителем ТЮЗа работал тогда Андрей Дмитриевич Андреев, - в свое время он был у нас вторым педагогом поэтому и взял нас: меня, Ваню Латышева, Марину Солопченко, Диму Бульбу, Алексея Девотченко, Алексея Федькина, Марию Лаврову, Вадима Зайцева. Вот мы там все вместе были. А потом пришло такое время, когда все стали как-то расходиться, искать какие-то другие варианты. Может быть, ТЮЗ изменился, может быть, мы выросли немножко, и захотелось что-то поменять. Почти все разошлись в разные театры. Но до этого мы с Григорием Козловым, который сейчас художественный руководитель ТЮЗа сделали спектакль "Преступление и наказание", который пользовался определенным успехом. И однажды на этот спектакль пришел Семен Яковлевич Спивак, художественный руководитель Молодежного театра. А я очень хотел в Молодежный. И он пригласил меня, но, правда, через год.
- Значит, институтские корни не были определяющими?
- Наверное, все-таки определяющие. Потому что Семен Яковлевич - из школы Товстоногова, он очень уважал Кацмана. И ему, наверное, было интересно взять человека, который учился у этого мастера.
- Но ведь методы работы у Спивака более гуманные, чем те, к которым привыкли в Малдраме . никто не заставляет выворачиваться наизнанку, не играть, а нести свою боль, до которой довел артиста режиссер, на сцену. И все равно там все себя считают "братьями-сестрами". А театр "семьей". Можно ли сказать, что Семен Яковлевич для вас - второй папа?
- Папа у меня один. Второй папа, профессиональный, это Аркадий Иосифович Кацман. А Семен Яковлевич для меня - уважаемый старший брат, если проводить аналогии с семьей. Хотя я это очень не люблю. Мне это чуждо, вся эта семейственность. Семена Яковлевича я люблю и уважаю как талантливейшего режиссера. И это самое главное. А вот семейственность в театре приводит как раз к плохому, - к страшным конфликтам. Потому что когда людей, не родных на самом деле, постоянно заставляют любить друг друга, быть близкими, им говорят: вы должны быть братьями и сестрами, - это приводит к обратному результату.
- То есть в Молодежном театре - все вы коллектив единомышленников, но самостоятельных людей, которые собираются на каждый спектакль. А по какому принципу, как Вы считаете, происходит подбор на тот или иной спектакль?
- Конечно, в первую очередь, люди - единомышленники с точки зрения понимания актерской профессии. Актерский ансамбль - это люди, которые понимают друг друга с полуслова не в личном плане, а профессионально. Каждый режиссер хочет собрать для своего спектакля такую команду. Я не знаю, как это делает Семен Яковлевич, наверное, у него есть на эту тему еще какие-то соображения. Мы с ним вместе работали на двух спектаклях. Мне было очень интересно в репетиционный период. И спектакли, на мой взгляд, получились очень хорошие. А как он подбирает людей, это его тайна.
- А в театре "Фарсы" Вы в каких проектах работали?
- Я работал с театром "Фарсы" в спектакле "Гамлет".
- Значит, не пришлось вам окунуться в стихию их пластических спектаклей?
- Мне не очень нравятся такие спектакли. В них есть какое-то студенчество. Тогда, в тот период, это было замечательно и хорошо. Но сейчас мне это не интересно. Может быть, лет через пять опять захочется участвовать в таких постановках. А в "Гамлет" меня пригласил Виктор Крамер, тоже замечательный режиссер, ученик Товстоногова. На самом деле, в этом спектакле тоже собралась компания единомышленников, потому что там ребята со следующего курса Кацмана или с параллельных. И мы друг друга хорошо знаем и профессионально уважаем. Сложностей не было, потому что это не какой-нибудь театр с другой психологией, другой формой.
- Тема театра неисчерпаема, но давайте поговорим и о телевидении. Есть такая традиция: люди увидят человека на телеэкране, интересуются, где он играет, и приходят в театр. Таким образом телевизионные поклонники попадают в театральную среду, где, может быть, не будь популярного телевизионщика, никогда и не оказались. К вам ходят такие люди?
- Я не думаю, что такие люди приходят в театр. Чаще случается обратное: приходят в театр, видят актера и узнают в нем того, кого знают по телевидению.
- А ведь вот на героев сериалов в театр ходят, а на популярных телеведущих нет? Странно.
- На них ходят. Вы не сравнивайте их уровень популярности и мой: они известны на всю страну, и куда бы они не приехали, - желанные гости.
- Но если говорить о нашем городе, где и смотрят ваш "Pro компьютер", ведь Вы привлекаете внимание достаточно образованной публики: чтобы сыграть в любую из компьютерных игр, про которые Вы рассказываете, надо по крайней мере, знать, как включается компьютер. А письма Вам эти люди пишут?
- Нет. У нас как-то не отлажена обратная связь. Не могу сказать почему. Наверное, таковы условия нашей игры.
- На экране в этой программе - Вы многоликий, исполняющий роль героя то одной, то другой игрушки. А самому Вам какие игры нравятся?
- Я на эту тему не очень люблю говорить. Это работа. Просто работа на телевидении. И это - роли, которые я, актер, играю. Их много, они разные, в разных обстоятельствах - почему бы не сыграть?. Мне нравится форма, в которой представляется информация: ведь можно просто сидеть и рассказывать о компьютерных играх. Кстати, такие программы были, но они как-то ушли с экранов, а вот эта держится не один год, и моя рубрика в ней держится. Мне интересна форма, как артисту, а не как геймеру. Я с этой точки зрения подхожу к работе, а не с позиций того, какую игру мне бы хотелось разрекламировать.
- То есть весь материал, который вам предложат, Вы сыграете? Вы можете утверждать, что сыграете все? Сейчас это модно.
- Я постараюсь. Это очень сложный вопрос. Вообще артист должен верить в себя, а получилось или нет, - это другой вопрос. А отказываться: это я не могу, а это я не хочу - неправильно.
- Значит не должно быть табуированных героев, - тех, кого Вы ни за что никогда не станете играть?
- Наверное, да. Конечно, у каждого есть свои ограничения. Я слышал, что один артист старшего поколения, уважаемый человек, говорил, что никогда не станет играть Гитлера. И это можно понять. Это дело личное, но это вопрос не актерский. С актерской, профессиональной, точки зрения надо стремиться сыграть все, что предлагают. Теоретически можно долго рассуждать, но практически я с проблемой какого-то сложного выбора в этом смысле не сталкивался.
Единственное, с чем я в этом смысле сталкивался, - это актерский кастинг, когда режиссер отбирает себе актеров на проект. В большинстве случае, - бывают приятные исключения, слава Богу, но в большинстве своем особенно раньше это была такая унизительная процедура. Сложилась такая традиция у режиссеров, - сейчас она, кажется, заканчивается, что ходить в театр и смотреть на актера не нужно. А надо устроить такой экзамен. Или вытянуть на откровенный разговор, чтобы он заплакал - не над ролью, а на свои личные темы. Это антипрофессионально. Также и на вступительных экзаменах в театральный вуз, - нельзя заставлять делать то, к чему человек не готов. Импровизация - это железно подготовленная вещь. А когда неожиданно заставляют что-то сделать, - это ужасно. Вот с этим я сталкивался. И просто отказывался это делать, говорил:
"Приходите ко мне на спектакль или посмотрите фильм". И даже если в страшные девяностые, когда не было у артистов никакой работы, и приезжали иностранные режиссеры, которым, в принципе, конечно даже, некогда ходить по театрам, и заставляли что-то спонтанно сделать, я отказывался. А ведь можно было заработать хорошие деньги.
http://www.kinobrat.ru/msg/473.html
