Чехов в знаменитой стилистике Молодежного театра – это настоящий пир для ума, сердца и души, если вы любитель неординарных интерпретаций классических сюжетов. Вопрос «о чем сегодня можно играть Чехова?», как ни странно, вновь приводит к закономерному ответу: о любви. Возможно, именно этим продиктовано и распределение ролей в спектакле, и трактовка некоторых образов, которые по сей день, являются предметом жарких споров на станицах прессы. Кстати, наши уважаемые представители театральной и околотеатральной прессы не поскупились на страстные филиппики в адрес «Трех сестер» и этим как никогда раздразнили интерес почтеннейшей публики: в Молодежке дают невиданного Чехова! Со страниц газет зрителям предлагается придти в наш театр и умереть, мы же предложим придти сюда, а дальше – на ваше усмотрение…

Роман Нечаев (исполнитель роли Солёного) о спектакле "Три сестры":
Мы переживаем за продолжительность спектакля. Даже для Молодежного театра четыре с половиной часа с двумя антрактами - "долговато". И нисколько не обижаемся на быстро уходящего перед самыми поклонами и спешащего на закрывающееся метро, зрителя. У нас идет отсчет не на часы, а на секунды. Семен Яковлевич в антракте выходит и говорит: "На полторы минуты меньше сыграли, чем в прошлый раз - хорошо"! Конечно пытались делать сокращения, но ничего не получилось. Паритетное отношение к Антону Павловичу и целостное ощущение спектакля не позволяли сделать вымарки. Тем более, многие зрители говорят, что спектакль летит, как одно мгновение.
Сейчас для меня странно то, что многие зрители и критики говорят после спектакля: "Вы удивительно трактовали роль злодея"! Я Соленого никогда не воспринимал, как злодея. Слово "злодей" вообще не подходит к чеховским персонажам. "Соленый - не потому что язва, а "соленый от слез", от своей горькой участи". Эта идея оказалась ключевой к роли.

(из журнала "Молодёжка" №5)

ТЫ ЕДЕШЬ ПЬЯНАЯ

Ты едешь пьяная и очень бледная
По темным улицам совсем одна.
И смутно помнишь ты ту створку медную
И штору синюю окна.

А на диване подушки алые,
Духи «Дорсей», коньяк «Мортель».
Глаза янтарные, всегда усталые,
Распухших губ любовный хмель.

Пусть муж обманутый и равнодушный
Жену покорную в столовой ждет.
Любовник знает – она, послушная,
Томясь и плача, опять придет.

Пришлось узнать ей жизнь тротуарную
И быть любовницей не знать кого.
И только хмель все разрешает –
Позор и стыд, а для чего?

Погоди, погоди торопиться,
Ведь и так жизнь несётся стрелой.
Погоди, не спеши, ангел милый,
Ещё на небе звёзды горят.
Посмотри, посмотри, как чудесно
Убран звёздами купол небесный,
Как таинственно смотрит луна,
И какая вокруг тишина...
Только слышно, как шепчут берёзы
Да стучит сердце в пылкой груди.
Милый друг, это жизнь, а не грёзы,
Жизнь бежит... Погоди...Погоди...

Н. Греков

Очень интересно было прочитать, что думает сам режиссер о пьесе.

Семен Спивак о замысле

Я всегда полагал, что в искусстве все происходит случайно. Откуда взялись слухи о том, что я мечтал поставить «Три сестры» двадцать лет, я не знаю. Мечта всей жизни никогда не получается. Театр — сиюминутная вещь, тем не менее работать можно долго. Мы два года репетировали, пытаясь представить себе, как Чехов писал, в каком он был состоянии, почему он считал, что эти безвольные, неактивные люди, ничего не создавшие, являются сердцевиной нации.

Мне показалось, что «Три сестры» — самая сложная пьеса. Все мои знакомые — друзья, режиссеры, артисты — говорили: «Зачем же „Три сестры»? Это же мертвая пьеса". Мне сначала тоже казалось, что это скучно, умно и не для театра. Но именно это и вызвало интерес — нужно было найти новый подход к материалу. Мы счищали свое сознание и доводили его до какого-то живого ощущения. В искусстве самая большая сложность — сделать текст своим, родить его еще раз. Во время репетиций я работаю над собой, но так, чтобы услышать другого.

Я считаю, что спектакль реализовывается только через артиста. Процесс постижения характеров есть процесс репетиций и процесс выстраивания жанра. Мы многое меняли — чтобы было интересно, чтобы это было про меня, а значит — про сидящего в зале зрителя. Думаю, что по большому счету это получилось.

Меня всегда раздражала немножко одинаковость чеховских сестер. Как будто это одна сестра. Мы попытались сделать так, чтобы это был один образ женщины. Ирина — юность, юность ожидающая. Маша — это бунт, жажда перемен. Ольга — это когда не очень много ждешь, берешь на себя роль старшего, с ней не очень справляешься и от этого страдаешь.

Но для меня не только три сестры являются героями. В Тузенбахе мы искали человека… Это не положительный герой, который любит и несчастен. Мне кажется, что любовь можно играть не только эмоционально, — можно внутренне чувствовать, терпеливо ждать. Так же строили и Соленого. Ну что с того, если выйдет такой брутальный военный, которого мы уже сотню раз видели? Я считаю, что получился живой человек. Такие персонажи мне интересней — когда разбиваются стереотипы.

В жизни каждого человека есть несколько ситуаций, когда он находится на жизненной железнодорожной станции. Момент некого ожидания поездки куда-то. Люди пытаются найти город, условно говоря, куда они приедут. Кризис вообще очень полезная вещь — вслед за ним всегда идет рост. Духовность — это процесс, процесс понимания, что такое духовность. В нем может быть любое начало: глупое, наивное, бездумное, бессознательное, ошибочное. В результате человек начинает ощущать Бога как некую мудрость отношения к жизни, как некий прилив сил, спокойных строительных сил. Я думаю, сестры приходят к Богу. Для меня декорация Марта Китаева — как человек. Возможно, она несколько прямолинейна, но это сделано специально. Внешне ничего не ожидаешь, а внутри скрыто множество не сразу видимых возможностей, образных ходов. Это оформление с внутренним процессом. Мост был готов разъехаться с начала спектакля. Его как-то удерживали, «причесывали», подметали, подбивали гвоздями, стелили соломку… В финале он рушится — все полетело, и героям нужно обязательно совершать поступок…

Петербургский театральный журнал № 43 ,2006 г.

С.Я. Спивак о "Трех сестрах"

Видеосюжет

07-10-2005 "Три сестры" в Молодежном театре на Фонтанке

Видеосюжет

Народная артистка России Наталья Кутасова, актриса Театра Сатиры на Васильевском говорит о спектакле "Три сестры".

— Как часто Вы смотрите работы коллег, и что из последнего Вам запомнилось?

— Как только меня интересует художник, режиссер — я обязательно иду смотреть его работу. Я никогда не иду на пьесу. Очень много читаю, особенно классику, цитирую Чехова, даже Горького я люблю. Как ни странно, последнее потрясение я испытала не от «Трех сестер» Петра Наумовича Фоменко (художественный руководитель театра «Мастерская Петра Фоменко» — Ред.), которого я очень люблю — за его актеров, которые несут трепет, за особую атмосферу в его театре… Меня потрясли «Три сестры» Спивака Семена Яковлевича (художественный руководитель Санкт-Петербургского Молодежного театра на Фонтанке — Ред.) — я была поражена этой работой! Он настолько авторски, по-своему передал этот материал! Там играет немало моих друзей. Но вот еще одно открытие этого спектакля — Светлана Строгова, которая играет Машу. Актриса семь лет сидела без работы! Она родила ребенка, ей пришлось работать в каком-то бутафорском цехе, так как не было ролей, и потом все-таки ей дали большую роль, и она блестяще ее сыграла, сохранив душу и профессионализм. Я многим молодым актерам ее ставлю в пример! Вот это всегда похвальная готовность в любой момент поймать свой случай! Это очень важно.

http://www.news.nashbryansk.ru/2007/07/03/first-faces/kutasova/