Премьера в Петербурге. В афише Молодежного театре на Фонтанке появился «Дон Кихот» Михаила Булгакова. Это произведение Мастера известно лишь узкому кругу читателей. Пьесу по знаменитому роману Сервантеса Булгаков написал в 1938 году, но при его жизни произведение не было даже опубликовано. Впрочем, такая участь постигла многие булгаковские творения, тем не менее, они нашли дорогу к своему читателю и зрителю. Их актуальность не подвластна времени. В этом в очередной раз убедился режиссер спектакля Семен Спивак. Он заново переосмыслив историю рыцаря печального образа. О новом «Дон Кихоте» рассказывают «Новости культуры».

Булгаковского «Дон Кихота» уже второй сезон репетируют в Молодежном театре на Фонтанке. Задачи выпустить спектакль как можно скорее не было, поэтому рисунок каждой небольшой роли прорабатывали очень тщательно. На генеральных репетициях режиссер-постановщик Семен Спивак был поглощен творческим процессом, поэтому о его творческих замыслах расказывали актёры. «Семен Яковлевич точно знал, что хочет сказать. Это человек-художник, который творит, придумывает другую жизнь», – замечает актриса Марина Ордина

Существует мнение, что Михаил Булгаков написал пьесу о себе, о трудной жизни непонятого художника. Сдвинутый разум, лечение от него – через много десятилетий критики стали сравнивать двух булгаковских героев – Дон Кихота и поэта Ивана Бездомного. В 1938 году первый вариант драмы цензура не пропустила. Булгаков переделывал текст и не дожил до премьеры. В XXI веке «Дон Кихота» ставили только в Киевском театре Леси Украинки, и вот теперь – в Петербурге. «Семен Яковлевич сказал, это возврат в детство», – говорит исполнитель роли Дон Кихота Андрей Шимко.

Дон Кихот Андрея Шимко молодой, обаятельный, в меру нервный. Романа Нечаева в роли Санчо Панса просто не узнать. Эта пара далека от привычных представлений читателей и зрителей. «Один критик сказал: "Спивак ставит классику так, как будто это написал молодой автор"», – замечает Роман Нечаев.

Спектакль, несомненно, получился зрелищным. Декорации и костюмы сделал один из лучших отечественных сценографов Семен Пастух. Актеры ярко одеты и прекрасно смотрятся на фоне белых декораций из искусственного меха.

http://www.tvkultura.ru/news.html?id=233262&cid=178

Бывают такие люди - Художники. Они живут в каком-то своем мире, непонятном для окружающих. Все дети - такие Художники. А иногда встречаются взрослые дети. Они вроде бы выросли, но продолжают счастливо существовать в своем собственном мире. Жил в Испании давным-давно Алонсо Кихано - взрослый ребенок. И называл он себя рыцарем Дон Кихотом Ламанчским. Он верил в рыцарей, волшебников, принцесс и чудеса. У него были Вера, Любовь, Мечта. Он жил счастливее и лучше серьезных взрослых, считавших его помешанным. Он был чище и выше их всех. Там, в своем мире, он был очень счастлив. А что ещё нужно для жизни?

Они с верным оруженосцем Санчо совершали подвиги - освобождали принцесс, побеждали великанов, гнались за неуловимым волшебником Фристоном, воспевали имя прекрасной Дульсинеи Тобосской. Они варили Фьерабрасов бальзам, мгновенно излечивающий раны, а Санчо даже стал губернатором острова. Кихот же стал защитником прекрасной принцессы Микомикон, её дуэньи и дядюшки. Только однажды встретился им Рыцарь Белой Луны, победивший Рыцаря печального образа в честном бою. И погиб в этом бою Дон Кихот. Остались от него только доспехи, шлем, копье и меч. А его дама, Дульсинея Тобосская, осталась без рыцаря, а конь Росинант - без всадника. И слава Рыцаря Печального образа пронеслась сквозь века...

А на самом деле всё было не так. Надев на голову тазик для бритья, Алонсо Кихано с соседом-крестьянином Санчо покинул родной дом. Он назвал простую крестьянку Альдонсу Дульсинеей, а ветряные мельницы в поле принял за великанов. Напав на простых монахов, они с Санчо получили хорошую трепку, а потом ещё одну, когда сеньор Кихано набросился на янгуэсов. На постоялом дворе они сварили средство, которое мулам дают от чесотки. Племянница сеньора Кихано вместе с Пером Пересом и цирюльником, переоделись в костюмы принцессы, дуэньи и королевского брата, чтобы обманом вернуть домой сумасшедшего дядюшку. А герцог и герцогиня потехи ради разыграли комедию с назначением Санчо губернатором острова. А потом состоялся поединок между сеньором Алонсо и бакалавром Сансоном, который играл роль рыцаря, чтобы заставить помешанного идальго вернуться домой. Он победил и тем самым излечил Алонсо Кихано. Тот больше не называл себя рыцарем, не надевал тазик для бритья, не преследовал волшебников. Он вернулся домой и умер на руках у племянницы в тот же вечер.

Разве не был он счастлив в своем, рыцарском, мире? Разве не делал он счастливым Санчо, который верно служил ему? Разве не прекрасна была его жизнь? Разве было нужно выздоровление?
Осталось только пальто на стуле, да плачущая ключница, да племянница. А ещё остался Санчо, растерянный, как брошенный ребенок. Санчо, который так берег своего сеньора, так заботился о нем, так любил его, так восхищался им! В иные моменты он был столь же мудр, честен и благороден, как и его рыцарь.

А его рыцарь вернулся домой пустой, лишенный своей мечты, своей веры. У него не было больше ничего, ради чего стоило бы жить. Нельзя жить без мечты, невозможно. Страшно встречать свой закат пустым и одиноким. Даже верный Санчо не успеет на последний крик своего хозяина. Но Санчо прозреет, он увидит душу Дон Кихота, а душа уже не услышит и не увидит его. И только будет тихо-тихо играть ЕГО музыка. Музыка его души...

Баллада о борьбе (1975)

Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров,
Жили книжные дети, не знавшие битв,
Изнывая от детских своих катастроф.

Детям вечно досаден
Их возраст и быт -
И дрались мы до ссадин,
До смертных обид.
Но одежды латали
Нам матери в срок,
Мы же книги глотали,
Пьянея от строк.

Липли волосы нам на вспотевшие лбы,
И сосало под ложечкой сладко от фраз.
И кружил наши головы запах борьбы,
Со страниц пожелтевших слетая на нас.

И пытались постичь -
Мы, не знавшие войн,
За воинственный клич
Принимавшие вой, -
Тайну слова "приказ",
Назначенье границ,
Смысл атаки и лязг
Боевых колесниц.

А в кипящих котлах прежних боен и смут
Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Мы на роли предателей, трусов, иуд
В детских играх своих назначали врагов.

И злодея слезам
Не давали остыть,
И прекраснейших дам
Обещали любить;
И, друзей успокоив
И ближних любя,
Мы на роли героев
Вводили себя.

Только в грезы нельзя насовсем убежать:
Краткий век у забав - столько боли вокруг!
Попытайся ладони у мертвых разжать
И оружье принять из натруженных рук.

Испытай, завладев
Еще теплым мечом,
И доспехи надев, -
Что почем, что почем!
Испытай, кто ты - трус
Иль избранник судьбы,
И попробуй на вкус
Настоящей борьбы.

И когда рядом рухнет израненный друг
И над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
И когда ты без кожи останешься вдруг
Оттого, что убили - его, не тебя, -

Ты поймешь, что узнал,
Отличил, отыскал
По оскалу забрал -
Это смерти оскал! -
Ложь и зло, - погляди,
Как их лица грубы,
И всегда позади -
Воронье и гробы!

Если путь прорубая отцовским мечом
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почем, -
Значит, нужные книги ты в детстве читал!

Если мяса с ножа
Ты не ел ни куска,
Если руки сложа
Наблюдал свысока,
И в борьбу не вступил
С подлецом, палачом -
Значит, в жизни ты был
Ни при чем, ни при чем![i]