«В принципе, я ставлю спектакли о себе, для себя».

Молодежный - театр особенный, на каждом этапе своей непростой истории он четко формировался вокруг художественного лидера. Вот уже 17 лет театр возглавляет народный артист России Семен Спивак. Созданные им лирико-философские, музыкальные спектакли поражают новизной прочтения, особой доверительной интонацией. Его выбор - театр светлой витальности, дающий надежду, обращенный к эмоциональной сфере, нравственным началам личности. Уникальное достижение Молодежного – непреходящая любовь зрителей, с которыми сложились возвышенно-доверительные отношения.

-Семен Яковлевич, вы неоднократно говорили, что театром может руководить только режиссер…

-Я полагаю, что цель настоящего театра – не спектакль, а нечто большее – эстетика, направление, воздействие. А если цель просто спектакль, то мне это неинтересно. Я сейчас внутренне не столь категоричен, как прежде, просто мне ближе репертуарный театр, хотя, думаю, нынешняя его форма скоро исчезнет. Придуманная Станиславским модель (с режиссером во главе) через какое-то время отомрет.
Дай Бог, чтоб я ошибся, буду очень рад, если ошибусь. Да и редко кто из режиссеров хочет строить театр, легче так – переезжать с места на место. Ведь театр можно сравнить с семьей, а семья прекрасное, но и сложное явление, нелегко жить все время рядом. Лучше быть режиссером-любовником: приехать, поблистать, потом в другом месте блеснуть. Этакие режиссеры Дон-Жуаны – у нас их полно. Я думаю, что очень трудно театр-семью сохранять… Если художественный руководитель – режиссер, то у него к тому же присутствует постоянное чувство вины за правительство, которое столь плохо оплачивает работу артиста.
Жизнь репертуарного театра с каждым днем осложняется, надо трезво понимать это, а не жить в иллюзиях.

-Вы готовы к подобным сложностям?

-Молодежный театр всегда живет непросто. В юбилейном году, благодаря нашему 25-летию, нам дали деньги на восстановление и реконструкцию Летнего театра в Измайловском саду, мы за это очень благодарны губернатору Петербурга. Медленно, но верно, мы развиваемся, у нас как-то потихоньку образовалось много артистов, которые снимаются в кино и на телевидении, но свой театр любят, ему верны, за счет их популярности нам кое-что перепадает…

-Вы уподобили театр семье. Но ведь бывают кризисы семейных отношений…

-Все равно очень хорошо, когда у тебя есть дом, а не просто место работы. Если рассматривать кризисы по принципу океанических циклов, то после отлива опять последует прилив, это как раз выглядит оптимистично. Кризис всегда признак роста, - говорят великие философы. Театры без кризисов – неживые.

-А что бы вам хотелось изменить в репертуарном театре?

-Мне, кроме меня самого, ничто в театре не мешает. Зарплату нужно повысить артистам, больше ничего менять не надо.

-«Фишка» вашего театра - преданный и благодарный постоянный зритель. Как вам удалось его приманить, приворожить?

-Специально мы аудиторию не воспитываем, не формируем. Смысл в том, что мы строим живой театр, не рациональный, не концепционный, у нас превалирует чувство, что нам кажется очень важным. Особенно в наше время, когда так опасно жить, что ты все время вынужден напрягаться. Заблокированные органы чувств в театре оживают… Мы так работаем все шестнадцать лет, и первые наши зрители уже привели сюда своих детей, а кто-то из детей, в свою очередь, приводит родителей. У нас ведь по сути не молодежный театр, в зрительном зале – разные возрасты. Мы пытаемся в спектаклях утвердить светлое начало, а к свету тянутся многие. Те, кому нужен свет, приходят в наш театр, те, кому милее тьма, предпочитают другие театры. Вот так происходит дифференциация зрителей. Мы специально публикой не занимаемся, мы просто пытаемся про нее ставить спектакли. В принципе, я ставлю спектакли о себе, для себя. Если нам удается выразить себя, то мы совпадаем и с другими, то есть, со зрителями. Мы изучаем, что такое поступок, что такое вера, что такое любовь, что такое жизнь, что такое смерть… Я считаю, что на эти вопросы откликается большинство зрителей в зале.

-Как вы оцениваете прошедший сезон, над чем работаете в новом?

-В творческом смысле сезон был на редкость удачным, мне кажется, что все четыре спектакля, которые мы сделали, все они произошли в той или иной степени. И в новом сезоне у нас уже рождаются спектакли, Александр Строев работает над первой в России постановкой пьесы Александра Радовского «Король и принц или Правда о Гамлете». Потом Михаил Черняк будет выпускать спектакль по известной исторической пьесе Джеймса Голдмена «Лев зимой».
И я приступил к репетициям пьесы Михаила Булгакова по роману Сервантеса «Дон Кихот». Мы знаем, что Сервантес писал «Дон Кихота» как пародию на рыцарские романы. Вместе с тем, эта пародия содержит великую мысль, может быть, самую современную сейчас. Я думаю, что времена очень похожи, в романе тоже переходное время, когда в недрах средневековья зарождается какое-то возрожденческое, свободное мышление. Меня потрясла идея, что в столь серьезное время, вот такое, как наше, когда вокруг все так озабочены, так целенаправленны, рождается свободное мышление – детское, наивное, игровое, непосредственное. Я думаю, что это замечательно угаданный конфликт на переломе времени, на переломе эпох.

Видимо, художественному руководителю Санкт-Петербургского Молодежного театра на Фонтанке Семену СПИВАКУ ведом какой-то необычный секрет успеха. Все его спектакли, как поставленные на родной сцене, так и московские, просты и непритязательны и вместе с тем пользуются невероятной популярностью у публики. Об этом мы и решили поговорить со Спиваком в его очередной приезд в столицу в преддверии открытия очередного сезона в Молодежном театре и аккурат после недавно приключившегося пятидесятилетия режиссера.

- Семен Яковлевич, вы очень необычно отметили свой юбилей - бенефисом, что большая редкость среди режиссеров...

- У нас в Петербурге есть один замечательный фонд, который проводит бенефисы артистов. Он решил разнообразить свою деятельность и сделать бенефис режиссера. Так что это была не моя затея. Наоборот, я отказывался, а потом подумал: а почему бы и нет? Мы в театре выбрали интересный ход: взяли отрывки из моих спектаклей, и в каждом из них я играл маленькие роли вместо артистов. А в конце я сыграл свою студенческую работу - "Телеграмму" А.Володина. Это было интересно тем, что зрители никогда прежде не видели меня в качестве артиста. А ведь когда-то Георгий Александрович Товстоногов говорил, что мне стоило бы попробовать актерствовать.

- Вы работали с Товстоноговым?

- Когда я учился, он был зав. кафедрой режиссуры в ЛГИТМиКе. И им была введена такая тенденция: первые два года обучения режиссер только играет. Потому что если режиссер как следует не освоит актерское дело, то потом ему трудно работать с артистами. И я играл, например, Мечтателя в "Белых ночах" Достоевского, вот "Телеграмму" Володина, повторенную на бенефисе. Кстати, мне кажется, что на этом вечере удалось создать замечательную атмосферу. К чему я всегда стремлюсь у нас в театре. Ведь когда я пришел туда работать, тогдашний художественный руководитель Ефим Михайлович Падве находился в очень тяжелом душевном самочувствии. И когда я оказался в его кресле, то словно бы слышал все его мысли и тоже пережил нечто вроде кризиса. Потом, не будучи христианином, я решил освятить театр, когда репетировал "Грозу" А.Островского.

- Почему именно "Гроза" подвигла вас на такой шаг?

- Когда я ставил этот спектакль, процесс шел тяжело, у меня ничего не получалось. И я вдруг понял, что человек, писавший этот текст, был верующим. Возник какой-то тупик, у меня было такое напряжение, что стали возникать просто мистические моменты. Например, у меня была встреча с Христом. Спустя время я понял, что Он дал мне понять, что жизнь на этом не кончается. И "Гроза" после освящения театра пошла легко, сложилась как стихотворение. С тех пор во мне произошла определенная перемена. Мы в жизни часто путаемся, теряемся, не можем найти своего пути. Я вдруг понял, что задача, например, нашего театра - излучать радость и создавать праздник в душе каждого человека. И все свои спектакли я с тех пор ставил именно так.

- Что вы вкладываете в понятие "радость"?

- Мне кажется, что сейчас возникла огромная путаница между понятиями развлекательности и радости. А это очень тонкий вопрос. И иногда не очень думающий человек не может отличить радостный спектакль от развлекательного. Ведь в разное время должен быть разный театр. И сейчас театр должен давать человеку силу, веру, свет и надежду. Поскольку мы живем в тяжелое время, то когда ты приходишь в театр, а он тебя нагружает еще больше, даже если спектакль сделан талантливейшим человеком, то он несовременен. Это моя точка зрения. На развлекательном спектакле у человека поднимается настроение, на радостном - поднимается душа. У меня есть формулировка: театр - это светская форма поднятия души. И мы работаем в этом направлении. Так поставлены "Закат" Бабеля, "Касатка" Толстого, "Дни Турбиных" Булгакова - моя последняя премьера. Насчет нее критика много спорила. Не хватало драматизма, хотя я думаю, что тонкие драматические воздействия на некоторых людей не действуют - им нужна ударная сила. А мы сделали спектакль о том, что даже в тяжелое и смутное время можно и нужно оставаться человеком, несмотря на потери, верить, что будут новые испытания и ты с ними справишься. Словом, мы поставили спектакль о жизни. Хотя от нас ждали спектакля о смерти. Кстати, чуть ли не впервые у меня спектакль "выливался" почти без усилий. Сейчас я собираюсь ставить "Утиную охоту" Вампилова, и думаю, что спектакль тоже должен быть о преодолении человеком кризиса.

- Вы сказали, что критика воспринимает ваши спектакли неоднозначно; а какова позиция простого зрителя?

- Притом, что на премьеру "Дней Турбиных" мы сделали очень дорогие для Петербурга билеты, на спектакль невозможно попасть. И зрители уходят со спектакля с улыбкой. Для меня дороги именно такие простые вещи. В Библии замечательно сказано: "Все простое от Бога, все сложное от дьявола". Мы ставим спектакли простые, понятные. Наш театр - театр-семья, мы очень много внимания уделяем атмосфере. Хотя я не сказал бы, что у нас там рай земной - просто обыкновенная жизнь.

Наверное, некоторые профессионалы не понимают моих спектаклей, потому что в них нет четко очерченной идеи, нет явственного "о чем". Но Товстоногов замечательно сказал: "Идея в спектакле должна быть размешана, как сахар в чае, - ощущаться, но не быть видной". Наши спектакли трудно описать, рассказать о них словами. Но ведь понять - значит почувствовать. Наверное, требуется какой-то другой ум - сердечный.

- Если судить по вашим московским спектаклям, то и "Мужской род, единственное число", и "Мещанин-дворянин" как раз отвечают тем словам, которые вы сказали о своей задаче в творчестве; но при этом здешняя публика воспринимает эти спектакли как чисто коммерческие.

- У меня не было задачи делать коммерческие спектакли. Я согласился поставить "Мужской род, единственное число" просто потому, что мне хотелось попробовать работать с другими артистами. Меня совершенно не интересует проблема изменения пола. Думаю, что нам удалось нащупать в пьесе человеческие, понятные всем вещи. Например, мне очень дорог такой момент: даже если происходит изменение природы женщины и она становится мужчиной, то мать в ней убить невозможно. Так же и в "Мещанине во дворянстве", пьесе, которую я очень люблю, я попытался вытащить тему человечности, построить спектакль так, чтобы радость перетекала в грусть, и наоборот. Сейчас я буду ставить здесь "Позднюю любовь" Островского и надеюсь не изменить своего подхода к драматургии.

- То есть вас не обидело бы, если бы кто-то сказал, что вы - режиссер коммерческий?

- Что означает "коммерческий режиссер"? Помнится, однажды Александр Петрович Свободин написал статью, где поставил такой вопрос: "Должен ли зритель хотеть смотреть спектакли?" И ответил: "Конечно, должен". Но у нас почему-то считается, что если зритель хочет смотреть спектакль, то это обязательно коммерческий спектакль. Но коммерческий спектакль строится на проверенных и довольно равнодушных вещах, всегда работающих: детективно закрученный сюжет, приглашенная "звезда" и т.д. А ведь простой, живой спектакль тоже может притягивать зрителя. Мне кажется, что и "Мужской род...", и "Мещанин..." - живые спектакли. Я люблю, когда артист балуется, когда ему хорошо. И зритель ходит на эти спектакли, потому что они добрые, чистые и оптимистичные. К коммерции это не имеет никакого отношения.

Конечно, у всех разные задачи. И я понимаю Феликса Яновича Демичева, директора Театра Станиславского. Ведь в театр не очень ходили, и нужно было что-то с этим сделать. А на моих спектаклях залы набиты битком. Я понимаю, что тем людям, которые сейчас идут по Тверской, нужно услышать простые слова и испытать простые эмоции. И если это называть коммерческим подходом, то я коммерческий режиссер. Товстоногов говорил: "Когда строишь театр, сделай сначала, чтобы зритель к тебе пришел, а потом делай самое дорогое". И поэтому я согласен с действиями Феликса Яновича: он привлекает в театр зрителя, которому потом можно будет рассказывать о самом дорогом.

Один петербургский критик однажды сказал обо мне: "Спивак дан нам в утешенье". Сначала я не очень понял, что он имел в виду, а потом подумал, что это очень правильно сказано. Да, мне хочется людям сделать легче. Мы говорим со зрителем о радости, о надежде, о любви. Ничего плохого в этом я не вижу.

Газета "Культура" №30 (7238) 10 - 16 августа 2000г.
Беседу вела Алиса НИКОЛЬСКАЯ
Фото О.КУЗНЕЦОВОЙ

Санкт-Петербургскому молодежному театру на Фонтанке исполнилось 25 лет. Четверть столетия жизни этого театра, расположенного прямо на берегу Фонтанки, в окружении двух излюбленных издавна питерцами садиков, Измайловского и Польского, связано с тремя режиссерскими именами - Владимира Малыщицкого, Ефима Падве и Семена Спивака. Не так уж много, если принять в расчет современные ритмы смены главных режиссеров в российских театрах.

За четыре дня мне довелось увидеть четыре спектакля. Все они поставлены Семеном Спиваком в разное время: "Жаворонка" Ануя, например, театр показывал два года назад во время московских гастролей, а идет спектакль уже четыре сезона, со дня премьеры "Женитьбы Белугина" (спектакль идет под названием "Любовные кружева") прошел ровно год, "Дни Турбиных" в афише уже пять лет, а "Отелло" поставлен недавно.

Тем не менее возникает впечатление, что все эти спектакли одинаково "присмотрены", свежи, энергичны. В зале каждый вечер яблоку негде упасть - все три лестницы в зале заполнены выше всяких пределов, в театре множество молодежи. Из оживленных разговоров до начала мне довелось узнать, что, пожалуй, в зале нет почти никого, кто смотрел бы спектакли впервые. Почему?

Семен Спивак выстраивает репертуар без оглядок на моду, на потребу дня. Ощущение такое, что этот режиссер ставит только то, что очень любит - русскую, западную классику, минимум современных пьес. А ведь начинал он когда-то с "Дорогой Елены Сергеевны" Л.Разумовской, "Танго" С.Мрожека, как и многие его сверстники, искал новые формы и новые смыслы в театральной литературе совсем молодых поколений. Сегодняшний Спивак не всматривается напряженным взором в будущее, торопясь успеть за бегущими вперед от "устаревшего" психологического театра, - он оборачивается в желании внимательно всмотреться в то, что уцелело.

Спектакли Спивака очень просты и пронзительны. Они трогают душу, заставляют думать, проживать театральные коллизии как события собственной жизни, но еще и еще раз внимательно вчитаться в страницы классики, обнаруживая в этих хрестоматийных произведениях нечто живое, современное.

Может быть, именно это влечет в Театр на Фонтанке молодежь, которую мало где сегодня приучают к мысли и чувству?

Спивак - режиссер нежный, ничего не навязывает, не грозит указующим перстом, а бесконечно любит своих героев и нас заставляет если не полюбить, то хотя бы проникнуться сочувствием, постараться понять.

Даже такого человека, как Владимир Робертович Тальберг (Петр Журавлев) из "Дней Турбиных". Сбежавший в Берлин, он возвращается спустя два месяца и обнаруживает, что дома нет - погиб Алексей (блистательно играет старшего Турбина Сергей Барковский!), искалечен Николка (Владимир Маслаков), Елена (Екатерина Унтилова) явно предпочла ему другого. Тальберг стремится убежать из Киева, ему не до сантиментов, слегка поахав над судьбой братьев жены, он судорожно собирается в путь, даже не вдумываясь в происшедшее. Но... изгнанный Мышлаевским (Валерий Кухарешин великолепен в этой роли) из дома, как-то сиротливо сжимается в уголке, потому что, в сущности, ему совершенно некуда идти из этого дома с кремовыми уютными шторами, с украшенной елкой. А потом Тальберг словно растворяется в воздухе, но остается, никуда не уходит мысль о том, где же найдет он приют?

На спектаклях Семена Спивака много смеются. Но не над людьми, а над ситуациями, потому что к людям испытываешь чувства удивительно теплые. К нелепому, до одури влюбленному Белугину (Леонид Осокин), не видящему, как, в сущности, низко его обманывают, но и к его обманщице-жене (Анна Геллер), которой придется испытать в финале жесточайшее разочарование. К капризному, глубоко несчастному королю (Сергей Барковский) из "Жаворонка", к Отелло (Роман Агеев), раздираемому демонами (режиссер придумал на редкость выразительные пластические сцены, в которых не Отелло мечется и страдает от сжигающей его ревности, а три реальных персонажа - демоны, втягивающие героя в дикую и мучительную пляску). Режиссер и артисты плетут тончайшие кружева человеческих взаимоотношений и слабостей, привязанностей и предательств. Артистов запоминаешь и из спектакля в спектакль внимательно вглядываешься в тонкую работу тех, кто уже назван, и тех, кто еще не назван: Р.Нечаев, очень интересно сыгравший Студзинского в "Днях Турбиных", чуть неровно - Яго и изобретательно и лукаво - графа Варвика в "Жаворонке", Р.Щукина - замечательная Жанна и совершенно "островская" купчиха, мать Андрея Белугина, Е.Дятлов, А.Строев, С.Мухин, А.Артемов... всех не перечислить.

И название, придуманное для спектакля "Женитьба Белугина", оказывается глубоко символичным: любовные кружева - это, если угодно, и режиссерский метод Семена Спивака, и атмосфера театра-дома, куда хочется приходить.

Газета "Культура" №7 (7466) 17 - 23 февраля 2005г.
Наталья СТАРОСЕЛЬСКАЯ

Искушения Семена Спивака

Сезон в Молодежном театре начался в этом году необычно - на сцене бывшего ДК Ильича. В Измайловский сад труппа вернется лишь 15 сентября, когда закончится ремонт и переоборудование зрительного зала. С этой проблемы и начала разговор с художественным руководителем театра Семеном СПИВАКОМ театровед Светлана ДОРОНИНА.

- Семен Яковлевич, ремонт сулит комфорт зрителям, но для самого театра это стихийное бедствие. Игра стоит свеч?

-Конечно! Мы долго просили денег у комитета по культуре. И вот наконец летом город нам выделил средства. После ремонта зрительный зал должен стать более уютным и современным. Само пространство зала станет иным: изменится цвет стен, кресел. Вместо старых "самолетных", дававших ощущение расслабленности, будут установлены другие. И мест в зале станет не 220, как раньше, а 300. Отныне "расслаблять" зрителей будут только артисты, их мастерство и любовь.

-Чем больше мест, тем выше доходы театра?

-Чем больше денег у театра, тем свободнее он в творчестве. Но Молодежному грех жаловаться на финансирование: город помогает, как может. Вот и теперь мы даже смогли приобрести новую световую аппаратуру.

-Представляю, какая это радость для главного художника по свету Сергея Андрияшина! Он и на старом оборудовании творил чудеса. И какой же премьерный спектакль предстоит осветить в первую очередь?

-Я ставлю "Священные чудовища" Жана Кокто - пьесу о театре, об актерах-кумирах, "идолах" публики. Долго выбирали художника, и я был рад найти единомышленника в лице знаменитого петербургского сценографа Эмиля Капелюша, необыкновенно талантливого и глубокого интерпретатора сценического пространства. Знаменитых актеров, "идеальную" супружескую пару Эстер и Флорана сыграют Алла Одинг и Анатолий Петров. Молодую женщину, ворвавшуюся в их жизнь и разлучившую их на время, - Дарья Лесникова.

-Вы никогда не ставите случайных пьес. Что вам близко в произведении Кокто?

-Тема творчества. Размышления о кризисе, человеческом и творческом, через который проходит каждый художник. Искушение, посланное героям, поначалу их растоптало, размазало. Но они смогли вернуться к самим себе и к творчеству.

-Что еще увидят поклонники Молодежного театра в новом сезоне?

-"Женитьбу Фигаро" Бомарше поставит Юрий Клепиков, хорошо известный любителям кино.

-Вас не смущает соперничество со спектаклем Валентина Плучека, который регулярно показывают по телевизору?

-Что ж после этого к пьесе Бомарше и подступиться нельзя?! После был и спектакль в театре Марка Захарова. Он жестче, ироничнее постановки московского Театра сатиры. Клепиков очень интересно поставил Бомарше в театре Армена Джигарханяна. Я доверяю вкусу Инны Чуриковой, высоко оценившей режиссуру Клепикова. Верю, что это будет живое, тонкое и неожиданное прочтение хрестоматийной пьесы.

-А актеры?

-Актеры у нас такие, каким можно доверить самые блистательные пьесы. В роли Фигаро - Роман Агеев, с первых шагов на профессиональной сцене заявивший себя крупно - ролью Менделя в "Криках из Одессы". Сейчас он - ведущий актер нашего театра. Сюзанна - Дарья Лесникова. Графа будут играть в очередь Сергей Барковский и Роман Нечаев. Графиню - красавица Екатерина Дронова. Состав неслабый, согласитесь. В планах театра также пьеса Александра Галина "Конкурс".

-Пьеса написана в начале 1990-х. Неужели она не утратила злободневность?

-Я верю в талант Галина. Ситуация, возникающая в пьесе, кажется мне неисчерпанной. Мы ведь ставим спектакли не на злобу дня, а ищем вечные темы.

-Вот уже несколько лет вы с большим успехом сотрудничаете с Московским драматическим театром им. К. С. Станиславского. Спектакли, поставленные вами там, чуть ли не самые кассовые в столице. Актер Борис Невзоров, сыгравший главную роль в вашем "Мещанине-дворянине", удостоен престижной премии имени Смоктуновского. Вы продолжаете работать там?

-Безусловно. Готовлю к выпуску спектакль "Бедный Пьеро" по пьесе Компанелли, а на очереди - "Поздняя любовь" Островского.

-Говорят, вас пригласили на постановку еще два театра Москвы?..

-Мне очень лестно внимание Александра Ширвиндта. По-видимому, в Театре сатиры, который он возглавил недавно, я буду работать в январе.

Встреча с Ширвиндтом произвела на меня сильное впечатление. Он поразительно глубокий, тонкий, грустный и ироничный человек. Меня подкупило его умение слушать, слышать, чувствовать собеседника. Звали меня на постановку и в Малый театр. Увы, я существую в одном экземпляре и не могу раздваиваться. Только это послужило причиной, что дорогому мне человеку Юрию Соломину я не мог ответить немедленным согласием. В труппе Малого театра у меня много друзей, но творчество не терпит суеты, спешки, паники перед премьерой. Надеюсь, что, выполнив другие обязательства, я смогу поработать и в этом, одном из самых чтимых мною театров страны.

-В Питере ваши спектакли пользуются колоссальной зрительской любовью, но не всегда приветливы к вам критики. В отличие от столичных.

-Москва ценит здоровье и радость, а поскольку они присутствуют в моих спектаклях, они нравятся и публике, и критикам.

-Вы говорили как-то, что из московских режиссеров вам ближе всех Петр Фоменко.

-Я дружил с Петром Наумовичем, еще когда он работал в Театре Комедии. Я помню, как мы сидели у него на кухне в ночь перед тем, как он подал заявление об уходе. Помню выражение его глаз. Этот город вытеснил Фоменко. Мне кажется, он вытесняет и меня. Петербург меня воспитал, и я ему благодарен. Но я - уроженец Западной Украины, и в Петербурге мне недостает солнца. Поэтому и в свои спектакли мне хочется внести как можно больше света. Своих недоброжелателей я даже люблю: они мне интересны. По китайскому календарю, я - тигр, то есть из семейства кошачьих. Но меня нужно долго искушать, пока я прыгну! Я нашел себя, а значит - уже никому ничего не хочу доказывать.

-Но ведь ваш мир не исчерпывается театром?

-Конечно. Я - человек, я - мужчина. Я люблю свой дом в Петербурге, люблю дом своего детства. Здесь в Питере - друзья, которые понимают меня с полуслова.

-А что было самой большой радостью в вашей жизни?

-Их было две: когда мне вручали студенческий билет в Театральном институте и когда родилась дочь.

-А самое большое горе?

-Это было пять лет назад, когда мама тяжело болела... Дочь продолжает меня радовать. Эмилия учится в Академии театрального искусства на курсе Владислава Пази, участвует в спектаклях Театрах Ленсовета.

Снялась в одной из главных ролей телесериала "Тайны следствия". Актерскую профессию она считает своим призванием и стремится осваивать ее самостоятельно. Она очень выросла в профессии. Меня поразило, как во время прогона моего спектакля в Москве она чутко все воспринимала, давала мне мудрые советы.

-Значит, вас можно назвать счастливым человеком?

-У меня бывает ощущение гармонии, покоя. Но чаще я чувствую себя слабым и уязвимым.

"Санкт-Петербургские Ведомости" No 157(2547), 31 августа 2001

С Сергеем Мигицко

17-06-2005 Двойной юбилей в Молодежном театре на Фонтанке.

ВИДЕОСЮЖЕТ

Молодежный театр на Фонтанке

Театр расположен в Измайловском саду, театральной Мекке начала ХХ века. В нем всего 300 мест, размеры сцены, используемые технические средства скромны, но здесь отсутствует как таковое понятие рампы, что определяет стиль отношений между актером и зрителем. Сюда на хороший спектакль попасть гораздо труднее, чем в громкие наши театры с легендарными, знаменитыми актерами, в которых отстаивают свои позиции приверженцы "академического фундаментализма". Основным достижением театра является его зритель. Здесь это – студенческая молодежь гуманитарных ВУЗов. Важнейшим из средств воздействия театр считает музыку, поэтому необыкновенно сильна эмоциональная составляющая многих постановок. В театре играют актеры, узнаваемые по "разным гардемаринам из бандитских Петербургов" Особенно преуспели Анатолий Петров, Сергей Барковский, Евгений Дятлов, Сергей Кошонин. Среди актрис сразу узнаются Наталья Дмитриева ("Бумбараш"), Дарья Лесникова ("Брат-2"). Ярко заявила о себе Зоя Буряк, сыгравшая в фильме "Холодное лето 53-го".

http://www.hotelelegy.ru/pod/MT.htm

«Хороший спектакль спасает души»

Петербургский Молодежный театр на Фонтанке, основанный в 1979 году режиссером Владимиром Малыщицким, мало кто обошел своим вниманием. Сегодня жители Петербурга называют его еще и театром Семена Спивака, по имени художественного руководителя, который вот уже 18 лет является театральным «главнокомандующим».

-Семен Яковлевич, мечту стать режиссером вы вынашивали с детства, или все произошло неожиданно?

- Трудно сказать. Еще в детстве, в бытность пионерских дружин, я занимался в пионерском театре на Украине (родом я с Западной Украины, города Черновцы, что на Карпатах). Но о творческой профессии в то время как-то не задумывался. За меня решили родители, как это часто бывает в подростковом возрасте, когда в сознании еще не сформировались собственные приоритеты. Альтернативы не было. После школы, по их настоянию, я поступил в Инженерно-экономическую Академию Санкт-Петербурга осваивать специальность инженера-химика. Эту Академию заканчивали многие сегодня известные люди. Чубайс, например... я (смеется). Проработав после распределения два года инженером на стекольном заводе под Лугой, я понял – не мое это, и поступил в театральный институт на режиссерское отделение.
В 24 года я уже мог позволить себе самостоятельный выбор, тот, к которому лежит душа и тянется сердце.

-Насколько сложным было Ваше вхождение в эту профессию?

- Сразу после института, в 1979 году, по распределению я уехал в Астрахань. Очень скоро меня пригласили в Театр имени Ленинского комсомола, с которого, собственно, и начался мой творческий путь. Первым был спектакль «Сон в летнюю ночь», затем постановка пьесы Людмилы Разумовской «Дорогая Елена Сергеевна», которая не понравилась властям, и спектакль закрыли. Ну а через три года меня пригласил в театр им. Ленсовета Игорь Владимиров, который уже спустя два года прекратил со мной договор, досрочно. Появилась своего рода ревность к моему творчеству, успеху, тесной взаимосвязи с актерами труппы. Для театра это частое явление. Театр – как большой корабль в постоянном плавании, на борту которого собираются творческие люди с разными судьбами и характерами. От хаоса и раскачивания корабль может спасти лишь капитан, который выведет корабль на правильный курс и сохранит при этом боевой дух команды. Капитан должен быть один. Двух капитанов не может быть по определению.

- Итак, с 1989 года Семен Спивак – главный режиссер, а уже с 1992 года – художественный руководитель Молодежного театра на Фонтанке. Режиссер нашел свой театр?

- Да, в лице театра я приобрел родного, близкого себе человека, с которым отношения сложились при первой же встрече. С самого начала я ощутил какое-то особое притяжение и взаимность. Это определенное чувство, необъяснимое. Это все равно, что искать ответ на вопрос, почему именно эта женщина тебе близка, а не другая. Все происходит на интуитивном уровне. Так и театр. Просто сработало определенное чувство: «мой». Оно срабатывает и при выборе артиста в труппу. За год в театре проходят кастинг до 500–600 артистов. Помогает интуиция. Я всегда прислушиваюсь к своему внутреннему голосу, психологически чувствую человека, его внутренний потенциал.

В вашем театре царит творческая атмосфера, тон которой задает главный режиссер.

Ленинградская театральная режиссерская школа того времени отличалась от других тем, что гениальный режиссер Георгий Александрович Товстоногов считал, что режиссер первые два года должен учиться как артист. Это в дальнейшем, считал он, помогает режиссеру очень точно подсказать артисту внутренние мотивировки той или иной роли. Режиссер должен передавать свой замысел через актера. Любой спектакль должен быть реализован через артиста. Я твердо усвоил напутствия этого великого человека и воплощаю их в жизнь на сцене «Молодежного».

- Вы взрастили свою собственную династию. Я имею в виду не только талантливую актрису Эмилию Спивак, вошедшую в актерскую профессию ярко и решительно (вспомним фильмы «Тайны следствия» и «Ваш тайный советник», наиболее запомнившиеся телезрителю)...

- Для меня все артисты Молодежного словно дети, каждого из которых необходимо поддержать, настроить. Труппа театра на Фонтанке состоит из 45 человек. Еще 14 актеров работают на договорной основе (играют в одном или нескольких спектаклях). Все наши актеры настолько яркие и талантливые личности, каждый со своей историей, что впору воздавать им почести. При жизни. Что немаловажно. Все они – моя большая, дружная семья. А «Молодежный» – их дом. Место, где ждут, любят; место, куда всегда приятно возвращаться.

- Посетив Ваш театр, я была приятно удивлена обилием мальчишек и девчонок, которые наперебой в фойе театра обсуждали репертуар театра и игру артистов.

- Да, это наша гордость! Студенчество – самый лучший зритель в мире, не обремененный еще семейными заботами. Мы студентов наших очень любим! На самом деле возраст зрителя название театра абсолютно не определяет. Любви все возрасты покорны.

А «Молодежный» любят, искренне, преданно. Практически не бывает свободных мест, даже на пресловутых знаменитых ступеньках между рядами, закрепленных за молодежью, которая ни под каким предлогом не поменяется с вами местами.

- Если театр занимается нравственным воспитанием молодежи, то, быть может, властям города стоит задуматься о его расширении, увеличении мест, решении проблемы подъезда к театру, расположенному вдали от главных городских магистралей. Спрашивают ли вообще сильные мира сего о нуждах вашего театра?

- Валентина Ивановна нас любит. Мы эту любовь чувствуем. Она не безответная! Непосредственно губернатором был подписан проект и приказ о выделении денежных средств из бюджета города на строительство нового здания, напротив ныне действующего. В нем предполагается зал в пятьсот посадочных мест (сейчас их 320). Весь коллектив театра выражает благодарность и признательность Валентине Матвиенко за понимание и внимание к театральному поприщу. Санкт-Петербург – город театров, город культуры и изумительных фасадов. «Молодежный» же – лицо нашего времени, наше будущее. Он лечит израненные души, спасая всех от суматохи повседневных дел. На мой взгляд, это самое разумное вложение денег. Покупка футбольной команды вряд ли отразится на будущем подрастающего поколения, а вот достойные для подражания люди навсегда пополнят сознание подростка, смысл его существования, через свою игру подскажут различие добра и зла, пути выхода из жизненных ситуаций, просто и ненавязчиво.

- Какими новыми произведениями порадуете нас в этом театральном сезоне?

- Репетируется много. В скором времени петербуржцы смогут увидеть новые пьесы, которые в «Молодежном» выдерживаются, как хорошее вино. Все спектакли у нас законченные, не «скороспелки». Наш театр – настоящий! Все сюжеты зритель переживает вместе с актерами, теряя при этом ощущение времени. А для этого необходимо постараться. Пока есть уникальная возможность, особенно тем, кто еще у нас не был, посетить театр и посмотреть спектакли «Касатка» (театр много гастролирует как по России, так и за рубежом, и именно этот спектакль не оставляет равнодушным ни единого человека), «Крики из Одессы», «Жаворонок», «Синие розы», «Дни Турбиных» и многие другие. Репертуар у театра богатый, насыщенный. Думаю, что все наши спектакли оставляют след в душе, заставляют задуматься.

Елена ХУСАИНОВА
"Петербургский дневник"