Маленькое счастье Акакия Акакиевича

Хрестоматийная гоголевская 'Шинель' не часто вдохновляет молодых режиссеров на создание новых сценических версий. Так что премьеру спектакля в 'Театре на Литейном' можно смело считать событием неординарным.

'Шинель' (пьеса А. Образцова по повести Гоголя) - первая работа в Петербурге Олега Куликова, который прежде работал в Англии и поставил там 'Настоящую жизнь' Стоппарда в Plауеrs Theatre и 'Женитьбу' Гоголя в театральном центре Artvic. Классическую историю про 'маленького человека', скромного чиновника Акакия Башмачкина, его новую шинель и ночной петербургский призрак Куликов превратил в загадочную story, петербургскую фантазию.
Пространство главного фойе по воле режиссера преображается в пространство театра, где и происходит действо. Олег Куликов открыл в гоголевском тексте другой мир-похожий на 'Белые* ночи' Достоевского. Так что Акакий Акакиевич мечтает у него не только о новой шинели, он мечтает о любви. В ночных блужданиях по городу белых ночей Башмачкин встречается с прекрасной незнакомкой. Само собой разумеется, счастье - на расстоянии вытянутой руки.

Героев играют Ирина Лебедева, Леонид Осокин, Александр Орловский.

Ирина РАДОВА

Известия, 2002, 8 мая

http://www.kinobrat.ru/msg/309.html

Автор проекта - КЛИМ
Художник - Борис Шаповалов
Костюмы - Александр Юриздицкий, Анна Лаврова, Маргарита Юрцева
Свет - Наталья Доценко
Звук - Андрей Телятников

В спектакле звучит музыка из произведений Баха, Брамса, Берлиоза, Вебера, Стравинского, Шопена, Jimmi Morrison, Led Zeppelin.
Использован фрагмент декорации спектакля "Король Лир" (режиссер Геннадий Тростянецкий, художник Владимир Фирер)

Джози - ОЛЬГА САМОШИНА
Фил Хоген - Евгений Меркурьев
Тайрон - МИХАИЛ РАЗУМОВСКИЙ
Хардер - Леонид Осокин
Симпсон - Андрей Смирнов
Майкл - Сергей Мосьпан

Премьера спектакля состоялась 25 октября 1996 года

http://www.theatre.ru/maska/1998/drama/luna.html

Леониду Осокину

Пишу не для того, чтобы услышал,
от безысходности случившегося. Ниже
попробую эмоцию на зуб тетради в клетку.
Пусть ангелы поставят мне отметку.

Напротив, за столом компания из трёх
девчонок, двух мужчин.
Их лёгкое веселье сбивает мысль о смерти до постели.
Но если б ты увидел эту в платье,
ты б так же думал: как она в кровати.

Давай же выпьем. Мне позволь представить,
что ты сейчас напротив, против правил
о времени и расстоянии. Мы – в Минске.
Здесь я узнал, что больше о прописке,
лечении, деньгах тебе не нужно думать.
Всё кончилось. Два слова: «Лёня умер».

Всё кончилось… Всё состоит из суммы:
вещей, хлопот, чревоугодья,чувства,
температуры, правил и безумства,
курения, дороги и простора
Литейного проспекта, разговора,
из прошлого, но никогда из завтра,
из снега, ветра, песен и театра.

Вот на последнем мы и погорели.
Играть в любое время.
Еле передвигая тело, мысли, чуть дыша,
на сцене, за кулисами держать
за горло паузу, ощущать дыхание
партнёра, одиночества. Знать тайну
восторга вдохновения и жуть
бездарно уничтоженных минут.

Ты был талантлив. (Чёрт возьми, глагол
в прошедшем времени. Про роль
всегда в прошедшем). Ты своё сыграл.
Премьер не будет. В сорок лет глаза
закрыть… Нельзя, пацан! Прости меня за крик.
У строк есть тоже нервы. Этот стих –
весь нерв, эмоция, кровь, боль, надрыв.

Жизнь раскололась на когда был жив
и на текущее сейчас. А мы
болтаем где-то между, взяв взаймы;
ты – почерк мой, я – твои сны.

Пока писал, похоронили твоё тело.
Я возвратился в Питер. Солнце село.
Свернули за угол прошедшего семь дней..
Вновь понедельник. Эта речь длинней
недели оказалась. И как мало
сумел сказать. Но слово есть начало,
и пусть оно звучит поверх
беды и времени, во век
и присно.

16 – 24 августа 2010

Какие пронзительные и горькие слова...

Именно на Литейном проспекте я когда-то случайно встретила Леонида Осокина, тогда он еще не был актером Молодежного театра, видимо шел в Театр на Литейном...

(за ссылку спасибо Дарье Юргенс)

(Леонид Осокин, Александр Кладько, Александр Баргман)

Не знаю, где ты нашла стихи Владимира Маслакова - но если будет возможность, передай ему за них огромное спасибо. Потому что иногда хочется плакать, а не можется, хотя стало бы легче. Вот благодаря ему становится легче.